Испытание на человечность

  - Обращусь, - медленно сказал Линн. - Надеюсь. Вам ведь не помешали бы навыки владения Силой, правда?

  Эрвиль стал вдруг предельно внимателен и вежлив.

  - Как вы узнали?

  - По вашим глазам, когда вы ругали мой лазерный меч.

  - А, - Эрвиль принуждённо рассмеялся. - Да. Вынужден признать, что вы правы. Да и господин местоблюститель трона от такого подарка не отказался бы, ему сильно не хватает аргументов в борьбе с конкурентами.

  - Я знаю. Собственно, это одна из целей моего приезда.

  - Разведка будущего поля деятельности?

  - Что-то вроде этого.

  Эрвиль помолчал.

  - И как? Устраивает?

  - Место - да.

  - А люди?

  - Некому обучать. Как вы верно выразились, тут ничего нет.

  - А вы сами?

  - Я - нет. Мне бы самому ещё поучиться. А вот мой отец...

  Он замолчал. Нахлынуло всё, что бешеная круговерть последних событий заставила отодвинуть, и это было больно.

  - Вот что. У меня мелькнула идея... пока трудно её оформить, но подумайте и вы тоже, не всё же мне одному. Есть Центр по изучению Силы, есть программа действий, которую я представил Галактическому Союзу... ваш местоблюститель трона в курсе. Но насаждать Силовую безопасность "сверху", сколачивать новые маленькие Ордена вопреки желанию местных жителей - это абсурд. Вот если вы проявите инициативу... Понимаете, последние события с Императором показали, что Владеющие Силой могут быть только с Кодексом в душе. С реальным Кодексом. Иначе будут бесконечные войны, иначе будет всегда прав только тот, кто умеет бездушно убивать, и рано или поздно мы все друг друга перебьём. Может, это и к лучшему, если учитывать то, сколько бедствий было в Галактике... но, по-моему, это всё-таки плохой выход.

  - И в чём же должна быть наша инициатива? - спросил Эрвиль. - Вот вы попались у меня на пути. Вот я спросил, не хотите ли вы меня обучать. Вы не хотите. Что дальше?

  - Дальше - вы поднимаете вопрос о Силовой безопасности и идёте к местоблюстителю. И честно раскрываете разговор со мной. В особенности мои слова о том, что учиться нужно у лорда Эльснера даль Соль. Да, и ещё очень советую рассказать, как и в каком состоянии вы меня нашли. И вспомнить Милорда. Его умение выживать. После этого делается официальный запрос... в общем, дальше уже мы с местоблюстителем будем решать, как это устроить так, чтобы было действенно.

  - А зачем такие сложности?

  - Зачем... - Линн выпрямился и взглянул в глаза Эрвилю. - Затем, что очень большое число жителей Галактики не знает, кого бы им убить в отместку за причинённые Империей беды. И есть очень хороший вариант. Вы не смотрели последние новости?

  - Нет. Извините, - работа.

  - Ну так вот... мне нужно, позарез нужно показать, что живой отец гораздо полезнее Галактике, чем мёртвый. И это на самом деле так.

  Эрвиль задумался. Линн забыл дышать и ждал ответа.

  - Я поговорю с ребятами, - астланец чуть улыбнулся. - Знаете, они ведь за вас переживали. Вы ещё останетесь на Астлане какое-то время? По крайней мере, врач будет категорически против того, чтобы вы немедленно вели звездолёт. Так что отправляйтесь в вашу правительственную гостиницу, вас отвезут... ну, и я вам позвоню. Договорились?

  - Да, - Линн встал и протянул руку. - Спасибо.

  Эрвиль на какое-то мгновение замешкался, потом пожал Линну руку - и поднял свою ладонью вперёд.

  - Это наше благословение, - пояснил он. - Пойдёмте. Ребята ждут.

  ...Уже после, в номере, когда провожавшие его распрощались и ушли, на Линна накатило, - снова встали перед глазами алые разряды, пришло осознание, что в двух шагах от него прошла смерть... и он бросился к видеофону: звонить тем, кто любит и ждёт, кто, наверное, да что там наверное, точно почувствовал беду и изводится там, далеко, не зная, что же случилось... И от встречи через пространство, от встречи взглядов через экран исчезало гнетущее одиночество чужой враждебной планеты, возвращалась уверенность, и страшно не хотелось заканчивать разговор, обрывать тонкую, но безумно реальную нить связи с большим миром...

  ***

  Ты проходишь по вечернему городу, на который надвигается ночь. Пока ещё это тихий вечер, с нежным голубым небом, с полутёмными улицами, спокойный и ласковый. Всё - твоё: и простор высоких деревьев, и ветки с распускающейся листвой, и зажигающиеся окна, открытые, с долетающей из них музыкой или смехом. Всё - твоё, и ты - во всём, нет ничего чуждого или, упаси Создатель, враждебного. Уютные тени ложатся во дворах, загораются фонари, и на этих улицах хочется остаться жить. Больше нет преград между тобой и миром, больше нет вездесущего холода, не надо прятаться в тёплый дом, и далёкие города становятся ближе, и становится ясно, что разлука - это всего лишь путь от одной встречи до другой.

  А за окнами - белые стены. А за окнами приехал Линн. И невольно начинаешь улыбаться от одной мысли. Прохожие смотрят - кто недоумённо, кто сочувственно. Им не надо знать, отчего ты улыбаешься. Если от твоей улыбки загорится чья-то ответная, как от одной свечи другая, значит - хорошо, но и хватит. Тайна радости останется тайной.