Испытания

— Помоги мне, пожалуйста, — попросила, она и протянула Орлову сырую гимнастерку. — Давай потянем ее вместе, только ты возьмешь не за рукава, а за плечи. Вот так. Раз-два! Ничего, она крепкая! Зачем это? Затем, что когда встряхнешь и потянешь, то вещь становится после сушки почти как глаженая… Спасибо!

Зина повесила гимнастерку и прислушалась со внезапным строгим выражением лица. Блиндаж гудел.

— Артиллерийский налет. Довольно сильный, — сказал Дмитрий. — На воле не так слышно, а сюда звук по земле передается:

— Не вовремя! — произнесла девушка, глядя на развешанное белье. С низкого потолка сыпался черный сор. За дверью раздались голоса разведчиков.

— Так я скажу ему, — шепнула Зина, кивком головы указывая на гимнастерку Гориева.

— Хорошо.

Дмитрий согласился неожиданно для самого себя.

«В конце концов, — думал он, — подполковнику может не понравиться мой план и опять нарвешься на неприятности. Пожалуй, действительно лучше окольным путем добиться согласия командира взвода!»

Дмитрий не слышал тихого недолгого разговора Зины с Гориевым. Разведчики перебрасывались шутками. Стучали котелками и ложками. Но, еще не закончив обедать, командир взвода подозвал его. Дмитрий поймал смущенный взгляд Зины, которая сидела рядом с Гориевым у стола.

— Вы свободны! — небрежно заметил тот девушке и, дожевывая кусок хлеба, так же небрежно бросил Орлову: — Делаю замечание за обсуждение предстоящей операции с-посторонними людьми! Ваш план доложите мне сами. Завтра!

Дмитрий догадывался, что и обеденное время, и тон, каким было дано взыскание, как бы подчеркивали силу негодования. Небрежность в обращении Гориева к разведчику, очевидно, должна была показать, что с болтуном-мальчишкой командир взвода не считает возможным разговаривать серьезно, как с бойцом. Это было обидно. Но в глубине души Дмитрий испытывал неопределенное удовлетворение.

А Зина шла в санроту, не замечая, что шагает очень быстро, почти бежит. В горле у нее стоял жесткий комок.

— Посторонняя! — бормотала девушка. — Посмотрим! Сухой, бездушный человек! Играет в большую принципиальность!..

Темнело. И вместе с вечером в лес снова вступала зима. Зина шла, сбиваясь с тропинки в снег, занятая своими мыслями:

«…Забывает, что иной раз не только игра в принципиальность, но и сама принципиальность просто смешна! Ах я фантазерка! Выдумала человека с ног до головы!»

6. Ночная вылазка

План Орлова был прост: пробраться в тыл противника по реке, где еще недавно у немцев размещались огневые точки. Сейчас противник вряд ли рисковал испытывать прочность льда. Данные поста наблюдения подтвердили это предположение Орлова. И командиру взвода Гориеву, и начальнику полковой разведки план понравился.

— Задача выяснить месторасположение штаба, — еще раз сказал Гориев, провожая разведчиков до опушки. — И запомните оба — не увлекаться!

— Есть, товарищ младший лейтенант!

Отвечая, Дмитрий невольно взглянул на необычно жесткую линию плеч командира взвода. Погоны были новостью в армии. Гориеву, который недавно получил первое офицерское звание, командир полка вручил погоны несколько часов тому назад. Потом их рассматривал весь взвод. Кто-то вырезал из консервной банки две жестяные пластинки и натянул на них обшитые красным кантом, мягкие суконные прямоугольники со светлой звездочкой посредине. Погоны, приобретя твердость, сразу стали значительней и, как показалось Павлу, даже давили на плечи.

Гориева поздравляли все разведчики и пили за его офицерское будущее добытый где-то спирт. Дмитрий, возбужденный предстоящей ночной вылазкой, сумел захмелеть от одного глотка и, наверно, поэтому не удивился, когда кто-то из товарищей толкнул его в бок со словами:

— Пью также и за твою первую боевую награду, Димка!

Оказывается, командир взвода представил его, Дмитрия Орлова, за первый его ночной поиск к медали «За отвагу»! Сейчас, спускаясь в быстро густеющих сумерках к реке, Дмитрий думал об этом. После резко выраженного командиром полка неудовольствия можно ли было ожидать награду? Если все-таки награда будет — очень хорошо! Но как странно устроен человек! Чувство удовлетворения и гордости непрочно. В душе досада: если бы тогда привел «языка», получил бы самое меньшее… Красную Звезду!

— Пошли скорей! — сказал Дмитрий товарищу, хотя они и так шагали крупно, не разбирая дороги, бессознательно радуясь возможности свободно ходить по незаминированной земле.

— Стоп! — скомандовал Орлов. — Ложись!

Спуск окончен. Где-то рядом река. Возможно, разведчики ползли уже не по берегу, а по речному весеннему льду, который затвердевал к ночи. Да, безусловно под ними была река: чуткое ухо улавливало характерный легкий скрип и шорох. Углы льдин, приподнятые и опущенные, белые с темными тенями, напоминали клавиши гигантского рояля.

— Прорубь! — шепнул Орлову товарищ.