Испытания

Дмитрий не понял, что, собственно, не понравилось взводному, и подумал, как уже не раз, что тот просто раздражителен и сух по характеру, Однако не было уже настроения продолжать повествование в развеселом духе, как нередко допускалось в семье разведчиков. Орлов произнес сугубо официально:

— Разрешите доложить, товарищ младший лейтенант!

Коротко сообщил Дмитрий о том, что задание выполнено, штаб обнаружен на прежнем месте.

— Подробней! — попросил Гориев.

— …Подошли мы к самому крайнему дому деревни, — без большой охоты говорил Дмитрий, — спрятались за плетень и идем параллельно движению часового. Зашли за угол. Ваня на четвереньки встал, я на спину к нему залез. Мы условились, что, как только часовой подойдет, я прыгну на него… Этого часового я зарезал… За деревней овражек. Штаб там. Таких понастроили блиндажей! Пожалуй, по пять-шесть накатов, а ничего не видно над землей!

И, теряя официальный тон, Дмитрий добавил:

— Хорошо маскируются, черти!

— Хорошо! — сказал Гориев. — Хорошо! С наблюдательного пункта не все увидишь!..

Помолчал. Повторил:

— Хорошо!

Дмитрий понял, что последняя похвала относится уже к нему, разведчику, кого не обманула немецкая маскировка.

Но Дмитрий, по-видимому, принадлежал к тем молодым людям, у которых каждая похвала, каждое одобрение вызывает еще более повышенное требование к себе. И напротив, критика вызывает вспышку протеста, желание утвердить свое мнение, доказать свою правоту. Не зная, что именно в этот момент Гориев разгадал его, Дмитрий воскликнул искренне:

— Разве хорошо? Ничего особенного, товарищ младший лейтенант!

…И даже когда командир дивизии вручил ему орден Красной Звезды за отлично проведенную ночную вылазку одновременно с медалью «За отвагу» за первый ночной поиск, Орлов не испытал полного удовлетворения. Только теперь чувство неудовлетворенности было сложнее, чем раньше, объяснялось не только желанием получить бо́льшую награду, но вполне осознанным стремлением больше сделать для того, чтобы заслужить эту награду.

— Хорошо маскируются, черти! — почти машинально твердил себе Дмитрий. У него созрел новый план, и, с разрешения командира взвода, разведчик получил возможность осуществить смелую затею. Он так был увлечен замыслом, что неожиданное сообщение о командировке Зинаиды Каленовой и Павла Гориева в Москву не удивило и не взволновало его.

7. Нейтральная зона

Ночью Орлов с несколькими товарищами подобрались к вражеской проволоке и стали рыть щель. Работали споро и безмолвно. Выброшенную землю осторожно относили на плащ-палатке в ближайшую воронку, сливались с окружающей темнотой и снова бесшумно появлялись у длинной узкой ямы.

Когда щель оказалась в полметра глубиной, ее застелили плащ-палаткой, и Орлов вытянулся ничком на приготовленном ложе. Щель прикрыли второй плащ-палаткой и замаскировали снегом, оставив лишь небольшое отверстие для стереотрубы. Легкое шуршание снега над ним замерло, и Орлов понял, что товарищи ушли. Он отдавал себе отчет в том, насколько рискованно задуманное дело. Немцы могут пойти в разведку боем или начать наступление на этом участке… Наконец, его могут попросту обнаружить немецкие часовые.

Риск был велик, но и велика была возможность изучить детально расположение противника, «посмотреть на немцев по-настоящему», как сказал себе мысленно Орлов. Он условился, что товарищи придут за ним на другой день, лишь только стемнеет, то есть примерно через восемнадцать часов.

Он напряженно глядел в земляную стенку, которой, казалось, едва не касался ресницами. Радужное пятно исчезало и снова появлялось. Веки разведчика отяжелели, он закрыл глаза.

…Как большинство ребят из трудовых семей, Дима рос скорее на улице, нежели дома. Однако родители сумели удержать мальчика под своим влиянием, может быть, потому, что обладали довольно редкой способностью взглянуть иной раз на мир глазами своего маленького сына. Они умели удивиться его удивлением, обрадоваться его радостью и позволить ему то, что с точки зрения взрослых казалось нелепым, а с точки зрения ребенка выглядело совершенно естественным. Мать, например, не препятствовала ему, когда в солнечное утро ранней зимы мальчик, не веря в мороз, хотел выйти из дома без пальто. Она знала, что через несколько минут раздастся бурный стук в дверь, и тогда она скажет озябшему сынишке:

— Ну что, убедился?