Испытательный срок

– Чтобы весь отдел потом три года отмыться не мог?! Я на психа похож? Нет, просто посоветовал Михалычу подписать задним числом увольнение по статье. Пока ещё не поздно, между прочим!

– То-то Верховский злой, как упырь, – пробормотал Мишка себе под нос.

– Ты меня извини, но шеф сам себе яму выкопал! – рыкнул Чернов. – Помнишь, чем всё начиналось? Тогда, когда вы пришли только?

– Помню, – глухо отозвался Старов. – Очень хорошо помню. И кто всю ту гниль в итоге вскрыл, помню.

– А потому что иначе хрен бы Верховский его здесь оставил, – категорично заявил Костя. – Шеф и не хотел! Это Виктор Сергеевич всё с Зарецким носился, ну и что в итоге?

– Да при чём тут это? – буркнул Мишка. Скупые лучи зимнего солнца в просторной кухне, въевшийся в одежду запах крепкого кофе, разложенные на столе карты – первое в жизни серьёзное, самостоятельное дело… Тогда и мысли не возникало усомниться в коллеге. – Слушай, я с тобой ругаться не собираюсь. Лучше пойду дело поразбираю…

– Дело, – Чернов скривился, как от зубной боли. – Не знаю уж, кого Верховский больше наказывает – меня, себя или отдел. Нафига он всё тебе отдал, если ты очевидно не тянешь?

– Кость…

– Что «Кость», – огрызнулся коллега и щелчком швырнул догоревшую сигарету с балкона. – Я всё, блин, сделаю, чтоб это дерьмо разворошить до основания! Шеф думает, что мы тут в песочке копаемся, так пусть утрётся… На, держи, – он сунул Мишке в руки потрёпанную записную книжку в кожаном переплёте. – Отцовская авторская группа. Кое-кто даже ещё жив. Чёрт знает, зачем они тебе, всё равно всё заморозили к лешему и даже мяукать на эту тему запретили. Но у тебя-то теперь допуск…

– Ого, – Старов пролистал первые страницы, исписанные убористым почерком, – спасибо. А ты не знаешь, почему заморозили?

– Официально – нехватка финансирования, – фыркнул Чернов. – А на самом деле кто-то в верхах перетрусил после тульского. Я тебе так скажу, – он выщелкнул из пачки ещё одну сигарету, – отцовы коллеги сидят, как мыши под веником, и на тему ментальной магии вякнуть не смеют. Можешь их мучить, но лучше ройся в фигурантах тульского… В тех, что удрали от следствия.

– Ярик то же самое говорил, – не удержался Мишка.

– А я и не утверждаю, что он идиот, – поморщился Костик. – Лживая сволочь – это да, но далеко не дурак… Ты держи меня в курсе, – он сбавил тон и со значением посмотрел на Мишку. – Шеф же с тебя неразглашение не брал?

– Не брал.

– Вот и прекрасно. Мы вдвоём эту шваль нелегальную под орех разделаем. Вот, – Костя достал из кармана пластиковую карточку без опознавательных знаков и торжествующе помахал перед Мишкиным носом, – допуск к судебным архивам. Отец все свои связи напряг, чтобы раздобыть. Поехали сегодня после работы?

– На Таганку? – бестолково переспросил Мишка. Белый пластик мельтешил у него перед глазами почти гипнотически. – А меня пустят?

– Не пустят – рядом подождёшь, – хмыкнул Чернов. – Список имён я тебе вынесу в любом случае. Дальше – дело техники.

Старов благодарно кивнул. Моральные вопросы они рассмотрят когда-нибудь потом. На благополучном берегу. Костик прав: надо поскорее раскрывать чёртово дело. И шеф тоже прав, когда ругает за сумбур в голове. Вернувшись в кабинет, Мишка плюхнулся в укоризненно скрипнувшее кресло и вытащил из-под стопки черновиков схему, которую, наверное, уже мог бы перерисовать по памяти. Вот бы и в мыслях такой же порядок, строгий, бескомпромиссный…

Шеф позвонил в пятом часу. Отрывисто велел взять походную аптечку и через минуту быть на втором этаже. Старов, некстати вырванный из путаных размышлений, львиную долю отпущенного ему времени искал по всему кабинету хоть какую-нибудь аптечку, под конец догадался сунуться в логово и уже оттуда с пластиковым чемоданчиком в руках кое-как провалился на десять этажей вниз, к оперативникам безопасности. Шеф выразительно глянул на часы и промолчал. Одетый в строгий офисный костюм, он как-то неестественно смотрелся рядом с упакованным в полевую форму Викентьевым.

– Добрый день, Миша, – сухо сказал Евгений Валерьевич, пожимая Старову руку. – Возьми, пожалуйста, сигнальный амулет.

– Без надобности, – Верховский любезно оскалился. – Мы с Михаилом уже бывали в тех местах. Миша, ориентир – село Денисово. Там встречаемся с тульской опергруппой и выдвигаемся к объекту Ясень. Инструкции стандартные.

Старов нервно дёрнул головой, обозначая, что что-то понял. Не очень много. У разлома творится какая-то ерунда, вот что ясно. У «Цепи» точно есть способ через него перебраться, и сегодня она решила им воспользоваться. Отгоняя тревогу, Мишка сосредоточился на полузабытой серии точек на карте. Домики, вперемежку жилые и заброшенные, выгоревшие на солнце поля, безголовая полуразрушенная церковь. У последней топчутся, неправдоподобно изображая туристов, тульские оперативники; отряд в десять человек с сержантом во главе. Подполковничьи погоны московского начальника сподвигли их на мгновенную и однозначную реакцию: поприветствовать и перейти в распоряжение. На штатских – Мишку и Верховского – бойцы косились с профессиональной подозрительностью.