Испытательный срок

Ксюша смерила её недоверчивым взглядом. Если безопасник и правда ничего ей не сделает, чего тогда трястись, как осиновый лист? Пол упруго ткнулся в подошвы кроссовок; двери разъехались в стороны. Вниз так вниз! Амулетик на шее ощутимо разогрелся; Тимофеева явно испытывала удачу.

– Не пропадай, – коротко сказала она Ире и припустила вниз по ступенькам.

Шаповалова зайцем метнулась наверх, нарочито громко топоча каблуками. Махать платочком и утирать слёзки было некогда; Ксюша бегом преодолела один за другим четыре исполинских пролёта, проскочила мимо офонаревшей от происходящего консьержки и пробкой вылетела из подъезда. Машина стояла на месте, Тимофеева издалека приметила отблёскивающий на солнце красный капот. Пугая редких прохожих, Ксюша перебежала узкую улочку и рысцой помчалась вдоль набережной.

Ровный рокот мотора её успокоил. До больницы Вяземского ехать всего ничего; полчаса – это она много взяла. Ксюша нерешительно опустила ногу на педаль. Поймал безопасник Ирку или нет? Да уж поймал, наверное, где им там разминуться!.. А если всё-таки нет? Может такое быть? Сама не соображая, на что надеется, Оксана сняла машину с парковки и выкрутила руль. Она просто проедет мимо; если всё плохо, достаточно будет дать по газам, а если вдруг повезло… Она притормозит всего на пару мгновений, безопасник не успеет ничего сделать.

Ирка, живая-здоровая, выскочила из-за угла, моментально углядела машину и со всех ног бросилась наперерез. Вот ведь шельма, и впрямь как-то выкрутилась! Ксюша взяла правее, запоздало моргнула аварийкой возмущённо гудящим соседям по ряду. Ничего, потерпят, неженки…

– Залезай! – крикнула Тимофеева, перегнувшись через сидение и распахнув пассажирскую дверь.

Шаповалова едва успела с разбегу притормозить, неуклюже плюхнулась в кресло, захлопнула за собой дверь. Не обращая внимания на назойливый значок, призывающий пристегнуть ремень, Тимофеева от души придавила педаль газа и вильнула в левый ряд. Её догнал затихающий позади гул клаксонов; сойдёт, пожалуй, за триумфальный марш.

– Удрала? – спросила Оксана, краем глаза следя, как Ира возится с ремнём.

– Ага. Спасибо, что подобрала, – отозвалась Шаповалова. – Сколько времени?

– Без пятнадцати час… Надо шевелиться, в половине третьего мне надо быть в Управе.

– Александр Михайлович так сказал?

– Нет, – Ксюша мельком покосилась на попутчицу. Сколько она знает? Не стал же Верховский рассказывать ей всё то, что вчера с отвисшими челюстями слушал магконтроль? – Хочу успеть в мероприятии поучаствовать. Никаких вопросов, всё засекречено.

– Понятно, – выдавила Ира и отвернулась к окну.

Ксюша вздохнула. Что-то с девчонкой определённо не так. Недалёкую старательную секретаршу будто подменили. Шеф не вдавался в подробности, написал только, что речь идёт о предъявленных Зарецкому обвинениях; признаться, до какого-то момента Ксюша была уверена, что он Шаповалову рекрутировал как самую бесполезную, а та сдуру согласилась. Дело явно обстояло не так.

– Твой-то тут интерес какой? – напрямик спросила Тимофеева, сворачивая с набережной. В лабиринте зажатых между высотками улиц стало немного спокойнее. – Хочешь с Яриком за ту тень рассчитаться, что ли?

– Я его люблю, – ровным голосом сказала Ира, глядя в сторону.

Оксана фыркнула.

– Падки ваши секретарские души на старших офицеров, – заметила она, невольно припомнив Мишкину смазливую пассию. Ирка метнула в сторону Тимофеевой мрачный взгляд; Ксюше стало искренне её жаль. Макс вон не успел из командировки вернуться – завёл себе какую-то рыжую. Девочка навоображала себе с горя невесть чего, а об осколки иллюзий резаться больно. – Ты, подруга, не обольщайся. Зарецкий на работе женат, а девки – это у него так, напряжение сбросить. Без обязательств.

– Ты откуда знаешь? – неприязненно спросила Ира. – Сама, что ли… без обязательств?

– Я себе не враг, чтоб с коллегами спать, – насмешливо бросила Ксюша и осеклась: Шаповалова от её слов совсем сникла. – Нет, ну твоё, конечно, дело…

«Не надо. Я очень тебя ценю как коллегу…»

Она поморщилась от назойливого зуда в висках, едва не пропустила поворот. Ира ничего не заметила: сидела, вперившись невидящим взглядом себе в колени.

– Жив будет – разберётесь, – хмыкнула Ксюша, сбрасывая скорость. – Сейчас пойдём вытряхивать из этого Вяземского страшные тайны… И пусть потом хоть одна собака из безопасности что-нибудь гавкнет.

Шаповалова нервно улыбнулась, но ничего не сказала. Оксана была уверена, что она попросится домой или, на худой конец, посидеть в машине, но упрямая секретарша следом за Тимофеевой вылезла на свежий воздух и зашагала к угловатому зданию больницы. Ну, раз хочет, пусть идёт; вдруг опять придётся разгадывать странные загадки?

Цивильная корочка распугивала с дороги весь жаждущий помочь персонал. Поднявшись в отделение кардиохирургии, Ксюша справилась у спешащей мимо медсестры, где кабинет Вяземского; та вежливо улыбнулась и качнула головой в белоснежном колпаке.

– Николай Геннадьевич сейчас не принимает.