Испытательный срок. Лучшая фантастика – 2025

– И верно, теперь никто про него не слышал. Это маленький был город, на левом берегу Волги. Утонул он. Задолго до того, как плотины стали строить, менять уровень воды и города-деревни затапливать. Помещик хотел там пристань построить, богатый был барин, хозяйственный, хлебные баржи хотел до Астрахани пускать. Но место для пристани было неподходящее, мелко слишком. А обозы с зерном до города гонять – лишний расход. Вот хозяйственный барин и нанял кой-кого, чтоб на карте рельеф берега поправить, чтоб баржи прошли. Тот и подправил. А Мысь под воду ушла со всеми жителями. Только мои предки и уцелели – их как раз накануне в город на дознание увезли, на предмет хранения книг старообрядческих.

– И ты намекаешь, что это Полдник натворил?

– Зачем намекаю, я знаю…

– Ну, предположим. Есть даже некоторое сходство с нынешним делом. Но ведь это когда было! Если еще гонения на раскольников шли – лет двести назад! С чего бы все это сызнова ворошить?

– А если б твой Калязин утопили, а не Мысь или другой какой город, для тебя это тоже была бы древняя история?

Он повернулся и ушел. Обиделся небось. Нервные они тут стали какие-то. И с чего бы кому-то понадобилось затоплять Калязин, тоже мне град Китеж…

Китеж. Вот о чем они говорили. Китеж, а не Кипеж. Он ведь тоже, по идее, должен был располагаться где-то в здешних краях. Или не должен?

Лукас отказался продолжать разговор, но я мог бы спросить об этом у Вдовы. Однако мне почему-то не хотелось этого делать.

В общем, пока я пытался заниматься оперативно-разыскной работой, пропустил явление героя. Или злодея, если верить нашему дружному коллективу.

Полдник был уже в кабинете главного. И судя по лицам наших дам, беседа там шла отнюдь не дружелюбная. Через какое-то время Вдова вылезла из-за своего компа и решительно направилась к главреду, хотя никто ее не звал. Из-за приоткрытой двери донеслось: «Никто из вас не представляет, насколько это опасно», – это глухо вещал шеф, и Полдник язвительно отвечал ему: «И ты не представляешь. Не твой уровень». Потом Вдова захлопнула дверь.

– Но ведь мы вроде как решили отказаться. Договор не подписан, какие дела?

– Полдник давит на шефа, – пояснила Мансурова. – Устная договоренность обязывает и все такое.

– Но что он может сделать? «Натурресурс» сейчас в пролете.

– Ты даже не представляешь, что он может сделать. И без всякой, между прочим, магии.

– О чем вы? Киллеров, что ли, наймет? У нас не тот бизнес, деловые и мараться не станут. Да и не 90-е сейчас проклятые годы.

– Да, – отвечала Мансурова, – сейчас все гораздо серьезнее.

Полдник возник из недр кабинета.

– Подписанный договор должен быть у меня завтра, – сказал он. – И не пытайся внести в него какие-либо изменения. А то знаю я тебя, старый прохвост. Ты многих на этом кинул, но со мной такое не пройдет.

– Не зарывайся, – предупредила Вдова, нарисовавшись на пороге.

– Угрожаешь? Напрасный труд. Раньше надо было думать, до того, как епископ Геннадий тебя сжег. А теперь – что ты можешь? Только пепел в тебе и остался.

Он оглядел нас всех.

– Итак, господа, рабочий материал на столе у вашего главного редактора. Надеюсь, вы немедленно приступите к работе. В ближайшее время жду от вас макет книги, и будьте уверены – я изучу его со всем вниманием.

И с тем он отбыл, сопровождаемый тягостным молчанием. Прервал молчание главный, адресуясь к Кузнецовой:

– А что я могу? Тебе хорошо, ты одна. А у меня семья – дети, внуки, правнуки…

– Он вам угрожал? – спросил я. – Но ведь можно, наверное, как-то… ну, в органы обратиться.

Он махнул рукой.

– Мальчик, что ты смыслишь в шантаже и угрозах? Ты, наверно, о них только из сериалов знаешь. Органы… мы не имеем дел с органами. Да и что мы им предъявим? Нам пинка дадут, и никто их за это не упрекнет.

– А наши хозяева? В смысле, ведь издательством кто-то владеет?

– Им от нас нужна только прибыль, и в этом смысле заказ от «Натурресурса» их вполне устроит.

– Но ведь в магических кругах тоже ведь есть… ну, суд там, арбитраж…

– И Полдник сделает все, чтоб мы до них не добрались. У него есть возможности. Вот что – нехорошо мне сегодня. Сердце частит. Пойду я. Доедешь со мной до дома, – он по-прежнему обращался к Кузнецовой.

– Я не вожу машину, вы же знаете.

– Ничего, просто посидишь рядом.

– Главный хочет, чтоб она проводила его до дома, – пояснила Мансурова, хотя я не спрашивал. – Надеется на ее защиту. И напрасно.

Я вспомнил выпады Полдника насчет того, что Вдова «ничего не сможет».

– В каком смысле понимать, что ее сожгли?

– В том смысле, что в срубе. У нас же не на кострах, а в срубах сжигали, тебе это известно?

Я кивнул. «Житие протопопа Аввакума» входило в университетский курс.

– Только он все напутал. Епископ Геннадий показательный процесс устроил, по испанскому образцу, это тогда в моду входило. Но только в ссылку их всех сослал. А сожгли уж позже, при великом князе Василии… Она была очень сильна когда-то, – тихо продолжала верстальщица. – И сумела восстановиться. Но на это ушли ее последние силы. Теперь она лишь тень себя прежней.

– Пепел…