Испытательный срок (СИ)

— Пиявки, — ответил тот. — Измененные водами Лабораторного Канала. Иногда собираются в стаи, охотятся. Настигают добычу, прирастают к ней и начинают травить ядом, выделяемым из пор. Потом высасывают из жертвы все соки. Бывали случаи, когда пьянчуги или драчуны падали в воду и погибали, облепленные жгляками. Кто-то даже сводил таким образом счеты с жизнью.

— Зачем же их ловить? — недоумевал Страд, чувствуя, что разговор отвлекает от боли.

— Жгляки съедобны, если знаешь, как их готовить. Хотя до конца яд все равно не удается выпарить.

— Значит, люди травятся? Знают об этом, но все равно продолжают есть жгляк?

— Верно.

Пораженный Страд открыл было рот, но Дролл опередил и ответил на незаданный вопрос:

— Ты сегодня достаточно прогулялся по восточной окраине. И видел, кто здесь живет. Пьянь, шлюхи, преступники — от мелких воришек до убийц. Думаешь, у них достаточно денег, чтобы покупать нормальную еду? Жгляк продают за бесценок. А многие, кто здесь живет, давно опустились до такой степени… Им все равно, что жрать. Лишь бы насытиться. Жалко других — калек, брошенных стариков. У них нет выбора: или давиться ядовитым мясом, или умереть с голоду.

Страд вновь не знал, что сказать. Он опустил глаза и уставился на противень. Серебристое масло кипело по-прежнему, словно и не собиралось остывать. Понимая, что это лечебное средство, Страд все же не мог отделаться от мысли, что на руках вот-вот появятся ожоги.

— Попробуй пошевелить пальцами, — сказал Дролл. Страд пошевелил. — Хорошо. Болит так же или стало легче?

Страд прислушался к себе и спустя несколько секунд признал, что боль стала затихать. Ушло и желание отнять ладони от противня.

— Ты должен держать руки в масле, пока я не скажу, — Дролл выпрямился. — Уберешь — и все лечение без толку.

Он замолчал, серьезно глядя на Страда.

— Я понял, — ответил тот.

Дролл помрачнел и тихо проговорил:

— Понял он… Тогда сиди. Мне нужно заниматься делами.

Кинув на Страда еще один тяжелый взгляд, мракоборец пошел к выходу. Тот, наконец, решился осмотреться.

Стол, за которым сидел Страд, находился в центре просторной комнаты с четырьмя окнами. Стены украшало множество щитов, луков, арбалетов, копий, сабель, кинжалов, крюков, кистеней, булав, отделенных друг от друга вязью рун. Те были выложены из овальных кусочков янтаря и складывались в сложные магические формулы, незнакомые Страду. С высокого потолка на цепях свисало три железных обруча. На каждом — не меньше десятка тонких свечек. Часть комнаты была загорожена ширмой с вышитым изображением Яблони Мироздания. Перед ширмой стояла узкая кровать, застеленная лоскутным одеялом. Пахло травами, тишину нарушали только треск свечей над головой да шипение серебристого масла.

Боль уходила — Страду уже не нужно было напрягаться и давить ладонями на противень. Он сидел и вспоминал все, что с ним приключилось.

«Сумасшедший день», — подумал Страд, чувствуя тоску по родной Хлопковой деревне.

Уже завтра он вернется домой. Дролл ясно дал понять, что помощники ему не нужны. Тем более бестолковые, готовые без раздумий протянуть руки к любой незнакомой твари.

Страд начинал клевать носом. Он надеялся, что мракоборец позволит переночевать, но не был в этом уверен. Дролл, судя по всему, любил уединение. А со Страдом возился лишь потому, что тот был в серьезной опасности.

«Если велит уйти — уйду, — решил Страд, хотя ему очень не хотелось бродить по ночным улицам восточной окраины. — Просить ни о чем не стану».

Спустя полчаса вернулся Дролл.

— Как руки? — осведомился он, подойдя к столу.

— Почти не болят, — ответил Страд. — Время от времени только. И не сильно…

Мракоборец кивнул и ушел за ширму. Вскоре оттуда донесся металлический лязг. И сразу за ним — яростный рев. Застучало. Потом по жилищу мракоборца словно прокатилась волна тепла, и стало тихо.

«Он применил заклинание, — понял Страд, глядя на ширму и гадая, что за ней. — Против кого-то…»

Снова лязгнуло. Дролл показался из-за ширмы и направился к Страду.

— Кое-что проверим, — сказал он.

В руке мракоборца Страд увидел длинную стеклянную трубочку с прикрепленным к одному концу оранжевым шариком из незнакомого материала. Внутри трубочки была бурая жидкость.

Дролл приблизил инструмент к противню. Слегка сдавил шарик пальцами, и несколько капель вещества упало в серебристое масло. Секунд десять ничего не происходило, потом целебный состав перестал кипеть и почернел.

— Все. Можешь быть свободен, — мракоборец положил трубочку на стол.

Страд отнял ладони от противня. Приблизил к лицу.

Кожа оставалась лиловой, ее стягивало, но отека больше не было. Надрезы покрылись темно-красной коркой.

— Заживать будут долго, — предупредил Дролл, наблюдая за Страдом. — Но тем лучше. Дураков учить надо.

Страд не стал возражать. Он сидел и с тревогой ждал, когда мракоборец велит уйти. Однако этого не произошло: взяв противень, Дролл объявил, что пора ложиться спать.

Стараясь не показывать облегчения, Страд кивнул.

Дролл отнес лист металла, залитый почерневшим маслом, за ширму. Вернувшись, дал Страду легкое одеяло и небольшую подушку, пахнущую травами.