Исследование о растениях

Так же критически и строго он относился ко многим утверждениям практиков сельского хозяйства. Феофраст часто проверял получаемые сведения собственными наблюдениями: жители Иды, например, утверждали, что у ясеня нет ни цветов, ни плодов. Феофраст приводит их мнение и тут же опровергает его, дав описание ясеневого плода. Ряд сведений о корнях различных деревьев — а корни его очень интересовали, — которые он получил и от троадских лесников, и от аркадских дровосеков, он проверил и исправил на основании того, что видел и наблюдал сам (см. примечания, стр. 394 след.). По личным наблюдениям знал он и растительность Македонии: у него была земельная собственность, в Стагире, и трудно представить себе, чтобы человек, для которого занятия ботаникой были делом всей жизни, упустил возможность лично познакомиться с великолепными лесами Македонии. Список деревьев, растущих только в горах, составлен им на основании лесной македонской флоры (III.3.1); рассказывая о выгонке смолы (IХ.З), он имеет в виду македонских смолокуров. Все это — личные македонские впечатления, и «людей из Македонии» Феофраст упоминает часто, ссылаясь на них как на свой источник.

Бывал Феофраст и в Беотии: такое описание водяной лилии с Орхоменского озера (IV.12.4) можно сделать, только после внимательного и неоднократного рассматривания цветка. В пользу его личного знакомства с растительностью Эвбеи можно привести и список растений, которые не растут на этом острове, и точное упоминание таких мест, где водятся и где не растут два маленьких сорняка (IV.5.4; VIII.8.5). Нельзя, вообще говоря, представить себе, чтобы Феофраст хоть раз не побывал на Эвбее: Аристотель умер именно там, в Халкиде, и трудно допустить, чтобы Феофраст, любимейший ученик Аристотеля, на которого последний, умирая, возложил такие важные поручения, отсутствовал при его кончине.

Было бы очень соблазнительно продолжить, как это сделал Кирхнер (ук. соч.), список мест, где Феофраст лично занимался своими ботаническими наблюдениями и изысканиями. Осторожнее, однако, пока от этого воздержаться: материал, имеющийся в нашем распоряжении относительно Аркадии, Крита, Фессалии, а тем более Понта, Киликии, Сицилии и прочих мест, не допускает только одного истолкования: сведения о флоре этих стран Феофраст мог получить и на основании собственных наблюдений, и на основании того, что было ему сообщено другими.

Вопрос этот, в конце концов, не имеет той важности, которую, казалось бы, можно было ему приписать. Основные принципы работы Феофраста — личное наблюдение, собирание сведений от других и проверка их там, где возможно, данными, полученными путем собственных наблюдений, — вырисовываются уже довольно отчетливо. Надо заметить, что обилие наблюденийФеофраста отнюдь не зависело от его путешествий, так как он организовал для себя доставку ботанического материала, который собирали для него люди, разосланные с этой целью в разные места Греции. Скорее всего это были его же собственные ученики и слушатели, проявившие особенный интерес к ботаническим занятиям. Имя одного из таких помощников Феофраста сохранилось: Феофраст упоминает («Исследование о растениях, III.12.3) некоего Сатира, который был послан в Аркадию и которому местные дровосеки приносили образчики разных древесных пород. Это последнее сообщение заслуживает особого внимания: Феофраст хотел иметь в своем распоряжении свежие образцы тех растений, о которых он говорил или писал: с их помощью он проверял и дополнял свои старые наблюдения. Если привезти в Афины из Аркадии или Македонии большой ствол или комель дерева с целой системой длинных и толстых корней было делом трудным, то ничего не стоило захватить с собой листья, ветку, кусок коры, плоды, шишки и те непонятные для древних образования, которые являются цветками дерева. Можно смело утверждать, что описание этих частей для большинства деревьев сделаны Феофрастом de visu: если он не наблюдал их в лесу, на самом дереве, или если он хотел проверить свои старые впечатления, то у него под руками находился гербаризованный материал, собранный для него по определенному заданию. Сравнивая между собой, например, описания деревьев в книге III «Исследования о растениях», мы сразу же увидим, что они сделаны по одному и тому же образцу: общий вид дерева, древесина, кора, лист, корни, плоды, где растет, как используется для разных нужд, сколько видов имеет. Феофраст, очевидно, приступая к своим наблюдениям, составил как бы своего рода вопросник, по которому и «спрашивал» растение. Люди, посланные им для сбора материала, должны были руководствоваться таким же опросным листом и по нему вести собственные наблюдения и расспрашивать местных жителей.

Растительный мир занимал Феофраста не только как предмет чистой науки: его живо интересовала польза, приносимая растением в повседневном быту, и он много внимания уделил и технологии дерева, и вопросам ухода за огородом, садом и полем. И тут ему пришлось обратиться к источникам, для античного автора совсем необычайным.