Исследователь

Фред смотрел в костер, избегая его взгляда. Было в этом месте что-то такое, отчего у него сжималось сердце: ему нравился и свет, и простор, и солнце, и зелень. Он понимал, почему другим могло показаться, что здесь слишком зелено, слишком громко, слишком просторно, слишком безгранично, но ему при этом казалось, что джунгли взывают к той его части, о существовании которой он и не подозревал. Должно быть, мысли Фреда отразились у него на лице. Исследователь с громким стуком поставил свой кокос на землю:

– Я вижу! Я вижу, что ты влюбляешься в это место! Разве ты еще не понял, почему о нем не стоит рассказывать? Разве ты не видишь, что нельзя рисковать такой красотой?

Фред колебался. Он не мог хранить такой секрет – это было невозможно. Мир заслуживал узнать об этой красоте. Директор школы созвал бы общее собрание и назвал его героем. Но он никогда прежде не видел, чтобы человек был так убежден в своей правоте, как исследователь, который сидел перед ним.

– Ты не понимаешь, – едва слышно сказал исследователь. – Слова опасны. Я слишком поздно понял, что не имел права рассказывать о множестве интересных вещей. – Вдруг он резко сменил тему и заговорил отчетливее. – Вы сказали, что шли по моей карте. Вы нашли пчел?

– Да, – кивнула Лайла. – Мы взяли у них немного меда.

Она рассказала, как Макс увидел обезьян и муравьев.

Исследователь кивнул:

– Я поступал точно так же. Пчелы – верные союзники. Я покупал табак у торговца в Берлингтон-аркаде. Я провел немало времени в этой части джунглей, но без табака приходится тяжко, а много на себе не унесешь, ведь иначе его учуют ягуары. У меня сделаны табачные заначки вдоль реки. Кстати, вы встретились с моими дельфинами?

– Да! – кивнул Фред. – Но мы не знали, что они ваши.

Исследователь икнул.

– Дельфины добрые, – сказал он не без запинки. – Я кормил их сардинами. Впрочем, возможно, зря. Они слишком легко доверяют человеку. Нельзя быть слишком доверчивым.

– Потом случился пожар, – продолжила Лайла. – Очень сильный. И мы приплыли сюда. Мы решили, что это наименее рискованно.

– Именно так! – воскликнул исследователь и выплеснул немного кашасы на колени Фреду.

Фред постарался не рассмеяться.

– Рискуйте! – сказал исследователь. – Без риска никуда. Нужно знать, что такое страх. Нужно уметь им управлять. Но!

Он сделал паузу, чтобы глотнуть еще кашасы.

– Но? – спросила Лайла.

– Но никогда не рискуйте, просто чтобы произвести на кого-нибудь впечатление.

Фред нахмурился. Такие вещи часто говорили в школе.

– Именно так люди попадают в лапы к ягуарам, но любви им это не приносит. – Исследователь протер глаза и посмотрел на ребят.

– Риски, ягуары… – пробормотала Кон. – Мы запомним на будущее.

– Однажды я пошел на риск. Я любил кое-кого. Двух людей. Была одна женщина. И у нас был сын. Вы знали?

– Нет, мы не знали, – мягко сказала Лайла и переглянулась с Фредом.

– Я проиграл. Я потерял их. – Он поставил кокос на землю и надолго закрыл глаза. – Но я рад, что рискнул.

– Вы что… – начала Лайла.

– Я любил ее безумно, – хрипло сказал исследователь. – Я желал любви, как ребенок, который просится на ручки. Я мог проморгать ее имя азбукой Морзе. – Он пьяно усмехнулся. – Я был очень молод. Никто не говорит, что любовь так страшна. Это не радуги и не бабочки, а безумный танец на спине летящего дракона.

Фред не знал, что сказать, но ему хотелось хоть чем-то утешить исследователя, который явно страдал от боли.

Не успел он найти слова, как исследователь снова поднес кокос к губам и осушил его двумя огромными глотками.

– Что смотрите? Я думал, дети прыгают и скачут. Радуются жизни. Давайте веселитесь! Резвитесь!

Фред посмотрел на остальных. Он понятия не имел, как именно они должны резвиться. Насколько он понимал, предполагалось, что они будут бегать кругами, махать руками и выкидывать коленца, но в сложившихся обстоятельствах это казалось совершенно неуместным.

– Пожалуй, мы не из таких, – сказал Фред.

– Печально, – ответил исследователь.

– Вы… пьяны? – спросила Кон.

– Конечно нет, – ответил исследователь и рыгнул. – Я просто… просто… возможно, весь мир пьян. Джунгли кажутся какими-то размытыми.

– Похоже, это крепкая штука, – сказал Фред.

– Это невежливо. Я оскорблен.

– Извините.

– Отлично, – пробормотал исследователь. – Люди нравятся мне больше всего, когда молчат или извиняются.

– Может, вам… – начала Лайла, но исследователь закрыл глаза и отвернулся от них:

– У меня болит голова. Не могу вас больше слушать. Мне нужно поспать.

Он улегся на каменный пол и закрыл глаза. Из груди у него вырывался храп, напоминавший гул автомобиля. Ребята на цыпочках вернулись к своему костру.

Когда на город опустилась темнота, прилетел целый рой комаров. Один из них залетел Фреду прямо в нос и укусил его изнутри.

– Как нам избавиться от комаров? – спросила Кон.

– Кажется, курение их отгоняет, – ответила Лайла. – Многие коллеги моих родителей курят. – Я слышала, что курение заставляет забыть о голоде, – сказала Кон.

– Можно попробовать, – бросил Фред, почесывая нос. Он скрутил листья, Лайла набила их измельченной травой и лишайниками, а Кон подожгла.