Истерли Холл

– Ты знаешь, я тут думал… В общем, я бы тоже хотел записаться на учения. Я понял сегодня, мне было жалко, что я не мог быть в почетном карауле. К тому же это вроде бы неплохое развлечение, и должен же кто-то присмотреть за Джеком. Ты только подумай, Эви, нам будут платить за то, что мы каждую субботу будем в поле валять дурака.

Ночь была такая теплая, луна светила так ярко, что можно было бы читать. Где-то рядом блеяли овцы, над их головами пролетела сова. Вдалеке виднелось Корявое дерево.

– Почему бы и нет? Ты снова будешь в команде, тебе не придется теперь пробиваться самому. Ты просто должен будешь играть в войну. Лучше развлечения не придумаешь. Эх вы, дуралеи.

Три недели спустя, двадцать восьмого июня, Эви прочитала в газете, что наследник Австро-Венгерской империи убит сербским террористом и что Эммелин Панкхерст по-прежнему в тюрьме. И в эту же неделю в Истерли Холл прибыла леди Маргарет, после того как ее освободили из тюрьмы в соответствии с «Актом кошек и мышек»[37]. Ее нужно будет кормить, после чего ее снова арестуют, а она снова объявит голодовку, и так до бесконечности. Эви и миссис Мур, услышав эту новость, только качали головами, глядя друг на друга. Миссис Мур сказала:

– Я думала, вместо леди Маргарет подругой стала леди Эстер.

Эви попросила Дотти остаться в зале для прислуги, пока дамы на кухне будут пить чай. Выкладывая на тарелки кексы, она заметила:

– Думаю, старые подруги смогут преодолеть расхождения в идеалах.

– Для меня все это слишком сложно, – фыркнула миссис Мур и, сунув газету под мышку, отправилась с чашкой чая к себе в комнату.

Леди Маргарет и леди Вероника появились через пять минут и устроились у кухонного стола пить чай, хотя Эви показалось, что им стоило бы воспользоваться погодой, чтобы побыть на солнце. Леди Маргарет казалась совсем прозрачной, хотя ее сходство с лошадью усилилось еще больше.

– Ну как, вам обеим понятно, – заявила леди Маргарет, имея в виду и Эви тоже, – что мы страдаем ради вас, чтобы завоевать вам право голоса, а вы только и делаете, что жуете кексы, пока мы голодаем?

Понятно, что в ней говорил страх быть снова арестованной, но тем не менее Эви захотелось убрать кексы. Леди Вероника подмигнула ей, и Эви удержалась от улыбки.

Леди Вероника, передавая один из гадких кексов, сказала:

– Дражайшая Маргарет, побалуй себя немного. Почему бы тебе не постоять в сторонке, пока другие устраивают бедлам? Человека так легко ранить или убить. Есть и другие способы борьбы. И мы должны бороться за право голоса для всех классов, не только для высшего общества. Правда, мы давно уже говорим об этом, но ни одна из нас не изменит своего мнения.

Леди Маргарет отодвинула тарелку.

– Вы в своем отделении просто снобы. Вы ничего не понимаете. Если бы вы немножко подумали, то поняли бы, что, если мы получим право голоса для себя, мы, таким образом, просунем ногу в дверь и такие люди, как Эви, получат его в свое время, когда мы будем уверены, что они понимают, как пользоваться своей властью.

Леди Вероника уже вставала, бросив скомканную салфетку на тарелку.

– Большое спасибо за чай, Эви, но нам уже пора освободить вас. Вам еще предстоит много работы.

Она взяла леди Маргарет под руку, чтобы помочь ей подняться. Но та отказалась вставать.

– Я не уйду, пока не услышу, что Эви об этом скажет.

«Много могу сказать», – подумала Эви, но вслух ответила:

– Такие люди, как я, предпочли бы иметь право голоса сейчас, вместе с вами, если вы не против, миледи. У нас есть головы на плечах, и нам бы не помешало иметь кого-то своего в правительстве.

Леди Маргарет вспыхнула:

– Ну, вы так говорите, потому что по-другому не можете сказать. Потому что, если вы не согласитесь с леди Вероникой, вы поставите под угрозу ваше положение в этом доме. Насколько мне известно, ваши хозяева недолюбливают семью Форбс, так что совершенно очевидно, что вы чувствуете себя неуверенно.

Лицо леди Маргарет было истощенным и желтоватым, несмотря на краску, заливавшую и шею тоже. Руки у нее дрожали, глубокие тени лежали под полными страха глазами. Она наносила удар наобум, как ребенок.

Эви мягко сказала:

– Вам нездоровится. Было бы лучше, если бы вы пошли полежать.

Леди Вероника вывела подругу из кухню, крикнув через плечо:

– Спасибо, конечно, за чай, Эви.

* * *

Вечером, после ужина, состоявшего из бульона из телячьих ножек и кролика, тушенного в молоке, когда кухня уже приобретала безупречный вид под умелыми крепкими руками Дотти, Сары и Энни, Эви, как обычно, выскользнула наружу подышать воздухом. Они с Саймоном гуляли по дорожкам, вдыхая аромат роз, высаженных справа обнесенного стеной сада и предназначенных для срезки. Он сорвал одну и счистил шипы. Им больше не нужны были слова, только быть вместе. Он чуть сжал ее пальцы, когда они обсуждали, сколько номеров они смогут обустроить, так чтобы гостиница приносила доход, на который все они могли бы жить. Саймон хотел, чтобы они могли проводить свадебные торжества, и она подумала, что, если правильно рассчитать все расходы, проведение свадеб могло бы быть отличной идеей.