Истерли Холл

Она уже собралась нажать на педаль, но Милли держала ее, вцепившись в руль с неожиданной силой.

– Нет. Эви, послушай меня. Я сказала Роджеру, что ты – Форбс и это ты передала новость про дома. Я рассказала ему это сегодня, перед тем как уйти. Извини меня.

Оторопев от неожиданности, Эви уставилась на нее. Что?!

– Ты – что?

Милли снова рыдала. Эви уже тошнило от этого звука.

– Я рассказала ему. Это единственный секрет, который мог мне помочь. Прости меня, пожалуйста, прости! Вы потеряете работу, вам нужно будет искать другую работу, придется переехать. А что будет со мной?

Эви больше не слушала, она с силой нажала на педали, опустив голову. Быстрее, быстрее! Она должна как можно скорее вернуться и успеть остановить его, прежде чем он доложит об этом мистеру Оберону. Они еще не готовы открыть гостиницу. Будь она проклята, эта Милли, пропади она пропадом! Но даже теперь, повторяя свои проклятия, Эви задавала себе вопрос, окажись она в таком положении, не сделала ли бы она то же самое.

Когда она добралась до барака, ноги ее тряслись от утомления, пот катился градом со спины. Она втиснула велосипед между другими и обходными дорожками пустилась бежать к дому. В небе пахло снегом, ветер уже закружил первые снежинки. Она миновала овощной склад. Голова ее напряженно работала: она должна найти леди Веронику. Сестра мистера Оберона – сейчас ее единственная надежда. Если придется уйти отсюда, рекомендаций она не получит. С дальнейшим обучением будет покончено. Миссис Мур тоже выгонят, потому что ее некому будет защищать. А отец и братья… Ответ известен.

Леди Вероника иногда выгуливала собак во французском саду, а иногда в парке. Эви пробежала через двор к конюшням и остановилась, прислушиваясь, не раздастся ли собачий лай. Но все было тихо, только время от времени слышалось перестукивание копыт в стойлах и тихонько насвистывали что-то конюхи, помешивающие отруби. Сердце ее колотилось, в голове сумбур. Так, думай-думай, повторяла она себе. Спокойнее. Она пошла обратно. В сторону дальних конюшен к французскому саду, и тогда услышала отдаленный лай. Значит, они в парке. Она бросилась бегом вдоль тисов через главную лужайку мимо кедра. Шляпа уже почти слетела с головы, и она стащила ее, чтобы не потерять. Она уже решила, к чему прибегнуть, чтобы подкрепить свою просьбу, и хотя ей было стыдно, она не отступит.

Эви пробежала ров, перелезла через проволочную изгородь и помчалась под кленами дальше – на лай. «Только бы она была одна, – задыхаясь, думала она, – господи, только бы никого с ней не было». И вот уже стали видны собаки, они носились вокруг леди Вероники и лаяли, когда она протягивала им печенье. Так они быстро потолстеют. Господи, что за пустяки! Почему в голову лезут такие глупости?

Сердце выпрыгивало из груди, в боку адски кололо. Собаки уже почуяли присутствие кого-то чужого: они бросили леди Веронику и рванулись к Эви, потом вернулись к хозяйке и снова к Эви, кусая ее за сапоги. Эви замедлила шаг. Леди Вероника удивленно смотрела на нее.

– Эви, я вам понадобилась? – произнесла она. – Что-то срочное?

Теперь, оказавшись на месте, Эви уже не думала, как начать. Она выпалила:

– Вы должны мне шляпу. Но она мне не нужна, у меня есть другая. – Она помахала своей шляпой. – Я была там, понимаете, была на собрании. Не одна Грейс спасла вас, я тоже участвовала.

Леди Вероника вытянула вперед руку, как будто хотела остановить на бегу лошадь.

– Я знаю, конечно, я знаю. Я же не дурочка. Леди Маргарет тоже узнала вас, когда она услышала ваш голос. Мне часто хотелось поделиться с вами своими соображениями по поводу методов, выбранных Панкхерстами, но все это очень сложно, правда же? Ни вы, ни я не должны туда ходить. Бог знает, что подумает капитан Уильямс. Молчать, Ягодка.

Леди Вероника протянула собаке еще одно печенье. Эви хотела было заговорить, но леди Вероника продолжала свои рассуждения:

– Ваша шляпа у меня, она напоминает мне всякий раз, когда я ее вижу, о самом важном. Мы должны иметь право голоса, просто должны, правда?

К черту право голоса, хотелось крикнуть Эви. Вместо этого она сказала:

– Я просто должна сохранить работу, и только вы можете мне помочь. Дело в том, что я – Форбс, а не Энстон. Это стало известно Роджеру, и я знаю, что он расскажет об этом вашему брату. Тогда меня уволят. Если вы мне не поможете, я расскажу вашему отцу о том, что вы суфражистка, и леди Брамптон, и капитану Уильямсу.

Теперь стыд будет преследовать ее до конца ее дней, она знала это. Деревья клонились под ветром, становилось все холоднее. Эви почувствовала, что дрожит, и взглянула на шляпу, висевшую у нее на руке.

Собаки прыгали поочередно, то на леди Веронику, то на нее. Ну вот, уже потек нос. Эви достала носовой платок и высморкалась. Молчание продолжалось. Эви наконец заставила себя посмотреть в глаза своей хозяйке. Леди Вероника побледнела, стиснув руки перед собой. Затем она произнесла:

– Я помогла бы в любом случае, Эви. Вам не нужно меня шантажировать.