Истина

Очутившись одинъ на улиц, Маркъ началъ разсуждать самъ съ собою. Ему удалось прослдить три ступени общественной жизни, начиная отъ невжественнаго крестьянина до мелкаго чиновника, трусливаго и глупаго. Между ними находился рабочій, испорченный казарменною жизнью, жертва заработной платы. Чмъ выше подымалась общественная лстница, тмъ больше люди проявляли жадности и подлости. Вс умы были охвачены непроницаемымъ мракомъ; казалось, что полуобразованіе, преподанное безъ прочныхъ научныхъ основъ, безъ разумнаго метода, только отравляло умъ и сообщало ему весьма опасное направленіе. Образованіе! Оно должно было сдлаться общимъ достояніемъ, но чистое, освобожденное отъ всякой лжи и неправды, — только тогда оно явится дйствительнымъ благодяніемъ. Маркъ, поглощенный страстнымъ желаніемъ придти на помощь товарищу, ужаснулся, заглянувъ въ безпросвтную бездну невжества, заблужденій и злобы, которая разверзлась у его ногъ. Безпокойство его все возрастало. Что могутъ дать эти люди, еслибы къ нимъ пришлось обратиться для созданія какого-нибудь великаго дла истины и справедливости'? Эти люди были частицей Франціи; они входили въ составъ неподвижной, инертной толпы; среди нихъ находились и честные люди, безъ сомннія, но все же эта толпа представляла собою тяжелую свинцовую гирю, которая придавливала націю, не давая ей возможности начать новую жизнь, свободную, справедливую, счастливую; толпа погрязла въ своемъ невжеств; совсть ея была отравлена.

Направляясь медленно по дорог въ школу, чтобы сообщить Симону о той неудач, которая его постигла, Маркъ вдругъ вспомнилъ, что онъ не заходилъ къ сестрамъ Миломъ, продавщицамъ канцелярскихъ принадлежностей на Короткой улиц. Хотя и не надясь добиться отъ нихъ правды, онъ все же ршилъ выполнить до конца взятую на себя миссію.

Сестры Миломъ, какъ ихъ звали, были собственно свояченицы. Ихъ мужья, родные братья, родились въ Мальбуа; старшій, Эдуардъ, унаслдовалъ отъ дяди небольшую лавчонку канцелярскихъ принадлежностей, гд онъ и жилъ со своею женою, очень скромною и разсчетливою женщиною; младшій братъ его, Александръ, боле предпріимчиваго нрава, началъ сколачивать себ состояніе, занимаясь комиссіонерствомъ при разныхъ фабрикахъ. Смерть постигла ихъ совершенно внезапно: старшій упалъ въ погребъ и расшибся, а младшій умеръ шесть мсяцевъ спустя отъ воспаленія легкихъ, гд-то далеко, на противоположномъ краю Франціи. Об женщины остались вдовами; у одной былъ магазинъ, у другой — тысячъ двадцать франковъ, начало того богатства, о которомъ мечталъ ея мужъ. Жена старшаго брата, энергичная и ловкая женщина, уговорила свояченицу вложить капиталъ въ дло; увеличеніе оборотныхъ средствъ давало возможность расширить торговлю учебниками и учебными пособіями. У каждой было по сыну: у старшей Викторъ, а у младшей Себастіанъ; он жили вмст, въ тсной дружб, несмотря на полное несходство характеровъ. Вдова Эдуарда посщала церковь, хотя и не была ревностной католичкой; какъ ловкая коммерсантка, она хотла заручиться покупателями и разсчитала, что ей выгодне примкнуть къ церковной партіи. Вдова младшаго брата, напротивъ, находясь подъ вліяніемъ мужа, давно забросила всякія религіозныя обрядности; нога ея не бывала въ церкви. Она, въ свою очередь, привлекала покупателей свободомыслящихъ, что только способствовало процвтанію торговли. Дла ихъ шли отлично; лавка помщалась какъ разъ между церковной и свтской школами и снабжала ту и другую учебниками, картинами, не говоря уже о тетрадяхъ, перьяхъ и карандашахъ. Он постоянно объясняли своимъ покупателямъ, что каждая изъ нихъ придерживается своего образа мыслей, и имъ удавалось такимъ образомъ удовлетворять об партіи; для того, чтобы еще боле подчеркнуть свои воззрнія, вдова старшаго брата помстила сына Виктора въ школу братьевъ, а другая отдала своего Себастіана въ свтскую школу, гд преподавателемъ былъ еврей Симонъ. Ассоціація этихъ двухъ женщинъ, ловко построенная на угожденіи вкусамъ публики, процвтала какъ нельзя лучше, и ихъ магазинъ постоянно былъ набитъ покупателями.

Маркъ остановился на Короткой улиц, состоявшей всего изъ двухъ домовъ; въ одномъ помщалась лавка канцелярскихъ принадлежностей, въ другомъ жило духовенство. Онъ заглянулъ въ окошко магазина, гд изображенія святыхъ перемшивались съ картинами гражданскаго содержанія, прославлявшими республику. Дверь магазина была сплошь увшана номерами иллюстрированныхъ газетъ. Онъ собирался войти, когда младшая вдова показалась на порог; у нея было кроткое лицо, увядшее, несмотря на то, что ей едва минуло тридцать лтъ, но всегда привтливое и улыбающееся. Около нея вертлся семилтній ея сынишка Себастіанъ, котораго она обожала; мальчикъ очень походилъ на мать: у него были блокурые волосы и ясные голубые глаза, тонкій носъ и смющійся ротикъ.

Вдова знала Марка и первая заговорила съ нимъ объ ужасномъ преступленіи, которое, повидимому, страшно ее поразило.