Истина

— Какое печальное происшествіе, мосье Фроманъ! Подумать только, что оно случилось здсь, поблизости отъ насъ. Бдный Зефиренъ! Я часто видла, какъ онъ проходилъ мимо нашей лавки въ школу и обратно; онъ часто заходилъ къ намъ, покупалъ тетрадки и перья!.. Я не могу спать съ тхъ поръ, какъ видла его убитымъ. Потомъ она заговорила о Симон, объ его ужасномъ положеніи и объ его несчастной жен. Она считала его очень добрымъ и честнымъ человкомъ и была ему благодарна за то, что онъ очень заботливо относился къ ея сынишк, одному изъ лучшихъ учениковъ его класса. Ни за что она не повритъ, чтобы онъ былъ способенъ на такой гнусный поступокъ. Прописи, о которыхъ столько говорятъ, все равно ничего не доказываютъ, еслибы даже подобныя нашлись въ школ.

— Мы довольно ихъ продаемъ, мосье Фроманъ. Я искала между нашими прописями, но не нашла ни одной со словами «Любите своихъ ближнихъ».

Въ эту минуту Себастіанъ, который внимательно слушалъ, поднялъ голову и сказалъ:

— А я видлъ такую пропись: кузенъ Викторъ принесъ изъ школы братьевъ листокъ съ этими словами.

Мать его очень удивилась.

— Что ты говоришь? Отчего же ты раньше мн ничего не сказалъ?

— Ты меня не спрашивала. Къ тому же, Викторъ просилъ не говорить, потому что имъ запрещаютъ уносить прописи домой.

— Гд же этотъ листокъ?

— Не знаю. Викторъ его, вроятно, спряталъ, боясь, какъ бы его не заругали.

Маркъ слушалъ, и на душ у него становилось необыкновенно радостно, сердце забилось надеждой. Не возгорится ли истина устами этого ребенка? Быть можетъ, въ эту минуту пробился первый лучъ свта, который обратится вскор въ яркое пламя. Онъ началъ задавать Себастіану точные и опредленные вопросы, когда около лавки показалась старшая вдова съ сыномъ Викторомъ; она постила брата Фульгентія подъ предлогомъ сведенія счетовъ.

Она была выше ростомъ, чмъ ея невстка; черные волосы, широкое смуглое лицо и властный голосъ придавали ей очень ршительный обликъ. Она была, въ сущности, добрая и честная женщина и ни за что никого не обидла бы и не обсчитала бы даже на грошъ свою пайщицу, что не мшало ей властвовать надъ мягкосердечной невсткой. Въ ихъ совмстной жизни она представляла мужской элементъ, а другая противопоставляла ей лишь добродушную инертность, но тмъ не мене ея пассивное противодйствіе часто одерживало побду своею продолжительною настойчивостью. Виктору было девять лтъ; это былъ толстый, здоровый мальчикъ, съ большой головой и черными вихрами, — прямая противоположность Себастіану.

Узнавъ, въ чемъ дло, вдова строго посмотрла на своего сына Виктора.

— Какъ? Ты осмлился украсть листокъ прописей? И ты принесъ его домой?

Викторъ бросилъ на Себастіана грозныя взглядъ, полный бшенаго упрека.

— Нтъ, маменька!

— Да, сударь; кузенъ видлъ листокъ у тебя, а онъ не иметъ привычки лгать.

Мальчикъ ничего не отвтилъ, но продолжалъ метать гнвные взоры на своего кузена; Себастіанъ стоялъ очень несчастный, потому что онъ восхищался и преклонялся передъ товарищемъ, гораздо боле развитымъ физически; когда они играли вмст, Себастіанъ всегда оказывался побитымъ, зато Викторъ придумывалъ необыкновенно интересныя похожденія, которыя увлекали тихаго и смирнаго Себастіана, внушая ему нердко паническій ужасъ.

— Онъ, вроятно, не укралъ прописи, — заступилась за него младшая вдова, — а нечаянно захватилъ съ собою?

Чтобы заслужить прощеніе кузена, Себастіанъ поспшилъ поддержать такое предположеніе:

— Да, да, такъ оно и было. Я не говорю, чтобы онъ укралъ пропись.

Мать Виктора, успокоенная, не настаивала на признаніи сына, который хранилъ упорное молчаніе. Она сейчасъ же сообразила, что довести объясненіе до конца довольно опасно, въ особенности при постороннемъ; каждое слово могло имть очень важныя послдствія, лишить ихъ покупателей и возстановить противъ нихъ одну изъ враждующихъ партій. Поэтому она бросила невстк такой взглядъ, который заставилъ ту умолкнуть, а сыну просто замтила:

— Ступай домой; мы съ тобой еще поговоримъ и разберемъ дло. Подумай хорошенько, и если ты мн не скажешь всей правды, то я расправлюсь съ тобою по-своему.

Потомъ, обернувшись къ Марку, прибавила:

— Мы вамъ все объяснимъ, сударь; будьте уврены, что онъ скажетъ правду, потому что знаетъ, какъ я взыскиваю съ него за малйшую ложь.

Марку неловко было настаивать, несмотря на то, что онъ горячо желалъ узнать сейчасъ же всю истинную правду и сообщить ее Симону, какъ радостную всть избавленія. Онъ, однако, уже не сомнвался въ томъ, что настоящее, неопровержимое доказательство найдено, благодаря счастливой случайности, и направился къ Симону, чтобы сообщить ему о своихъ неудачахъ у Бонгаровъ, Долуара, Савена и о неожиданномъ благопріятномъ оборот дла, благодаря признанію маленькаго Себастіана, въ лавк госпожъ Миломъ. Симонъ выслушалъ его спокойно, не выказывая той необузданной радости, которую ожидалъ Маркъ. А! Такія прописи употреблялись въ школ братьевъ? Это его нисколько не удивляло. Но тревожиться самому у него нтъ причины, потому что онъ не виновенъ.