Истина

Баразеръ, которому было около пятидесяти лтъ, принадлежалъ къ поколнію героевъ республики, работавшихъ во время ея основанія, когда сознавалась потребность широкаго распространенія свтскаго преподаванія и обязательнаго обученія, единственной твердой основы демократическаго строя. Какъ честный работникъ тхъ первыхъ дней, онъ сохранилъ ненависть къ клерикаламъ и твердое убжденіе, что ихъ слдуетъ устранить отъ преподаванія и лишить возможности туманить народное сознаніе льстивыми ухищреніями; только такимъ путемъ возможно воспитать сильную націю, знающую, чего требовать и какъ за себя постоять, націю просвщенную и здравомыслящую. Но года, препятствія и неудачи, встрчаемыя на пути, сдлали его очень осторожнымъ; онъ умлъ съ ловкою тактичностью удерживать за собою каждую отвоеванную пядь земли, притворяясь безучастнымъ къ натиску враговъ, если не могъ побороть ихъ силою. Бывшій профессоръ парижскаго лицея, онъ старался использовать все свое вліяніе, какъ инспекторъ, никогда не вступая въ открытую борьбу ни съ префектомъ, ни съ депутатами, ни съ сенаторами, но и не соглашаясь на уступки, если это противорчило его убжденіямъ. Только благодаря ему Сальванъ могъ работать сравнительно спокойно, несмотря на сильный натискъ клерикаловъ, и продолжать свою дятельность въ созиданіи достойныхъ учителей для народныхъ школъ; онъ одинъ представитъ изъ себя серьезную силу, способную отстоять Симона и бороться съ подчиненнымъ ему инспекторомъ начальныхъ школъ, Морезеномъ. Этотъ послдній, повидимому, являлся самымъ жестокимъ врагомъ, измнникомъ, перебжчикомъ въ лагерь клерикаловъ, откуда онъ ждалъ и большихъ выгодъ; его чутье подсказывало ему, что побда останется за ними, и что они щедро заплатятъ за услуги.

— Вы слыхали объ его показаніяхъ? — продолжалъ Сальванъ. — Говорятъ, что онъ передалъ слдственному судь Дэ самыя невыгодныя для Симона свднія. И такимъ-то іезуитамъ довряютъ попеченіе о нашихъ начальныхъ школахъ! Возьмите хотъ этого Депеннилье, инспектора лицея въ Бомон; каждое воскресенье онъ отправляется къ служб въ С.-Максанскую церковь съ женой и дочерьми. Конечно, всякій воленъ имть свои убжденія, и пусть Депеннилье ходитъ, куда ему угодно; но плохо то, что онъ предоставляетъ вліянію іезуитовъ одно изъ нашихъ среднихъ учебныхъ заведеній. Отецъ Крабо царствуетъ въ этомъ лице такъ же открыто, какъ и въ Вальмарійской коллегіи; что можетъ быть возмутительне: республиканское, свтское учебное заведеніе, которое, какъ я часто слышу, сравниваютъ съ іезуитскою коллегіею, является не соперникомъ ея, а вспомогательнымъ учрежденіемъ… Наша республика дйствуетъ очень неосмотрительно, отдавая воспитаніе дтей въ такія нечистыя и коварныя руки! Я понимаю, почему Морезенъ перешелъ въ другой лагерь, который работаетъ безъ устали и хорошо платитъ.

Когда Маркъ собирался уходить, Сальванъ добавилъ:

— Я повидаюсь съ Баразеромъ. Не правда ли, и вы того мннія, что лучше будетъ, если я обращусь къ нему? Онъ меня всегда поддерживалъ съ такимъ мужествомъ. Торопить его нельзя: онъ знаетъ, когда ему вступиться и къ какимъ прибгнуть средстванъ; онъ, во всякомъ случа, заставитъ Морезена умрить свой пылъ, если сейчасъ и не найдетъ возможнымъ оказать Симону боле непосредственную услугу. Совтую вамъ отправиться къ Лемарруа, нашему мэру и депутату, другу и товарищу покойнаго Бертеро, отца вашей жены; вы его хорошо знаете, не правда ли? Онъ можетъ быть вамъ полезенъ.

Выйдя на улицу, Маркъ ршилъ сейчасъ же отправиться къ Лемарруа. Только что пробило одиннадцать часовъ, и онъ, вроятно, застанетъ его дома. Пройдя по улиц Гамбетты, которая раздляла Бомонъ на дв половины, онъ прошелъ мимо лицея и ратуши и вышелъ на знаменитый бульваръ Жафръ, который перескалъ городъ и улицу Гамбетты въ противоположномъ направленіи, отъ префектуры до собора. Собственный домъ Лемарруа находился на бульвар, въ самой аристократической части города; это было роскошное зданіе, въ которомъ госпожа Лемарруа, парижанка и свтская женщина, устраивала блестящія празднества. Онъ женился на ней, когда уже обладалъ порядочнымъ состояніемъ, благодаря широкой практик врача, и ршилъ вернуться въ свой родной городъ, чтобы выдвинуться на политическомъ поприщ. Про него говорили, что, когда онъ еще былъ совсмъ молодымъ студентомъ, случай свелъ его съ Гамбеттой; онъ прожилъ около него довольно продолжительное время и проникся истиннымъ, пылкимъ республиканскимъ духомъ, сдлавшись любимымъ ученикомъ великаго дятеля. Въ Бомон на него смотрли, какъ на столпъ истинной буржуазной республики; мужъ хорошенькой женщины, популярный среди бдняковъ, которыхъ онъ лечилъ даромъ, Лемарруа, въ сущности, былъ добрымъ, честнымъ человкомъ и очень неглупымъ. Его политическая карьера свершилась очень быстро: сперва муниципальный совтникъ, потомъ депутатъ и мэръ. Вотъ уже двнадцать лтъ, какъ онъ былъ хозяиномъ города и депутатомъ, и считалъ себя дйствительнымъ законнымъ распорядителемъ въ Бомон, главою депутатовъ всего округа, среди которыхъ попадались и реакціонеры.