Истина стоит жизни

С рассветом тронулись в путь. Спик с Лугоем, четырьмя гребцами и половиной своего отряда разместился в одной лодке, другую с таким же составом команды возглавил Бомбей, а в третьей плыли остальные гребцы и две козы, полученные на дорогу от местного мкунгу. Река, равномерно широкая и глубокая, спокойно текла со скоростью четырех миль в час среди зеленеющих берегов. Рыбы резвились в воде, на берегах паслись антилопы. Среди прибрежных кустов деловитые баганда возились с рыболовной снастью. Здесь была еще Буганда, хотя в нескольких десятках миль ниже по реке уже начинались земли Уньоро.

Гребцы мало прибегали к веслам, предоставляя работать течению, и лишь когда ими овладевало желание блеснуть друг перед другом умением и силой, они начинали с веселым ожесточением грести наперегонки, обдавая водой пассажиров, — спорт, знакомый Спику еще по Танганьике…

В полдень причалили к берегу пообедать, а когда снова тронулись в путь, гребцы заметили на берегу небольшую группу людей, расположившихся на отдых у вытащенного на песок длинного челна. Это были баньоро. В их лодке виднелся груз мбугу: вероятно, они везли свои изделия куда-нибудь на продажу. Не долго думая, баганда поспешили к месту стоянки своего извечного неприятеля. Не успел Спик сообразить в чем дело, как они, разогнав перепугавшихся баньоро, перегрузили содержимое их челна в свою лодку и тронулись в дальнейшее плавание. Спик приказал им вернуть захваченную добычу, но было уже поздно: ограбленные баньоро, пробежав по берегу несколько десятков ярдов, уже кричали что-то своим товарищам, отдыхавшим с другой лодкой ниже по течению. От берега отделился быстрый легкий челн с четырьмя гребцами, который со скоростью не менее пятнадцати миль в час устремился вниз по реке. Нечего было и думать о том, чтобы ее догнать…

Война между Бугандой и Уньоро приостановилась несколько недель назад, но оба враждующих государства были постоянно начеку, и достаточно было какого-нибудь пустякового происшествия, чтобы вновь разгорелись боевые действия… На душе у Спика стало тревожно. Может быть, повернуть назад, в Урондогани, и двинуться по суше, вслед за Грантом? Но это значило отказаться от единственной возможности ознакомиться с течением Нила… И еще — уронить свой престиж, показаться трусом перед баганда. Последние же не допускали и мысли, чтобы пасовать перед какими-то презренными ваньоро, которых они «всех перешвыряют в воду как щенят», «нанижут на пики по десятку на каждую», «разгонят как стадо трусливых кроликов» и которые «сами разбегутся при одном виде храбрых воинов Буганды»…

Прошло несколько часов. Досадный эпизод представлялся теперь только в юмористическом свете — баньоро на втором челне просто пустились наутек, они вовсе не собирались призывать своих соплеменников к оружию… Но вот кончилась территория Буганды. На левом берегу стали попадаться копновидные хижины баньоро, убогие и ветхие по сравнению с аккуратными жилищами баганда. Солнце клонилось к закату. Пора было подумать о ночлеге.

Между тем впереди на реке показались два больших челна. Они плыли не спеша, хотя в них сидело по десятку гребцов, вооруженных длинными метательными копьями. Баньоро будто не замечали приближения трех лодок из Буганды, и лишь когда расстояние между двумя флотилиями сократилось до какой-нибудь полусотни ярдов, они вдруг с криками схватились за весла и принялись грести что было сил. При виде трусливого бегства противника гребцы баганда с возгласами торжества пустились вдогонку. Баньоро гребли очень быстро, их легкие узкие челны уходили все дальше и дальше… Потом они вдруг замедляли ход, подпускали преследователей совсем близко, кричали какие-то обидные фразы и возобновляли бегство. Разгоряченные погоней, баганда забыли обо всем на свете. Напрасно Спик, почуявший неладное, пытался заставить их прекратить преследование. Быстро мелькали кусты темнеющих берегов. Солнечный диск уже коснулся горизонта…

За поворотом реки челны беглецов вдруг исчезли, как будто канули в воду… Баганда в растерянности опустили весла. Три лодки скучились совсем близко от левого берега, поросшего густым кустарником. Выше кустов, на травянистом холме, теснились хижины большой деревни. У хижин в хмуром молчании стояли баньоро, опираясь на длинные копья… А из кустов уже раздавался воинственный клич: «Бей собак баганда!» «Смерть грабителям!»

Предотвратить столкновение было теперь невозможно. Спик скомандовал сиди «огонь!» В быстро сгущающейся тьме весь берег сливался в сплошную враждебную серую стену, и трудно было различить, где скрываются нападающие и откуда летят копья. Вдруг из кустов выскочил высокий баньоро, подбежал к воде и взмахнул копьем, целясь в лодку Спика…

— Бвана! Бвана! — крикнул Лугой, но Спик не видел опасности.

Баньоро изо всей силы метнул копье.

— Бвана!

Лугой метнулся к англичанину, прильнул к нему своим худеньким трепетным телом… Прильнул, но тотчас обмяк и стал сползать вниз, к ногам своего покровителя…