Истина существует. Жизнь Андрея Зализняка в рассказах ее участников

5–8 ноября. В École Normale ритуал инициации conscrits (только что принятых, новобранцев). На меня он не распространяется; старшие — Луи Аллен и Луи Мартинез, которые как бы взяли меня под свою опеку, только водят меня смотреть на эти забавы. (Разумеется, иностранцы избавлены от этого ритуала не потому, что их жалеют, а потому, что им не положен тот полноценный статус, дорогу к которому он открывает.) Первобытная основа здесь, конечно, та же, что на Новой Гвинее и в отечественной дедовщине. Но во французском исполнении все же поэлегантнее и поостроумнее. Старшие изощряются в том, какую бы каверзу устроить в комнатах новобранцев. Украли у них, например, все одеяла и вывесили на веревке, которую умудрились протянуть между двумя зданиями École Normale на высоте пятого этажа. Специальный трибунал из старших делит всех новобранцев на пятерки и дает каждой пятерке какое-нибудь издевательское задание, например, доставить в École Normale дощечку с надписью Place de l’Etoile, сняв ее с площади, или лифчик Брижит Бардо с ее личной дарственной надписью. Это называется course aux trésors (гонка за сокровищами). 8 ноября при полном собрании всех учеников происходит итоговое судилище — fête de réconcilation (праздник примирения). <…> Все происходит, конечно, на таком густопсовом жаргоне и с такой массой недоступных мне фоновых знаний, что мне за их остроумием не уследить; кое-что мне успевают объяснить мои покровители.

Среда, 9-е [января 1957 года]. Очередное занятие у Рену [33]. На эти занятия я хожу совершенно регулярно. Отчаянное прогрызание грамматик как будто бы дало некоторые плоды: как кажется, я уже близок к тому уровню, который Рену считает само собой разумеющимся.

13-е. Кино: Le luci della varietà Феллини.

18-е. TNP (Théâtre National Populaire): Mère Courage Брехта.

Понедельник, 21 января. В 16 ч. В École Pratique des Hautes Études Мартине открывает семинар «Применение понятия нейтрализации к значащим единицам».

Среда, 23-е. Кино: Le chien andalou Бунюэля.

Пятница 25-е. В 17 ч. баскский язык с Мартине у него дома в Sceaux.

Вторник, 29-е. Начинаются мои еженедельные занятия на Radio Télévision Française (RTF) в акустической лаборатории у Моля (Moles): работа с новым американским прибором, именуемым сонограф.

Кино во дворце Шайо: Les visiteurs du soir Марселя Карне.

Из письма от 6 февраля 1957 года: « <…> Хоть у меня и отнюдь нет фаталистического предчувствия большого падения после такого подъема, но все-таки есть даже что-то грустное в этом ощущении апогея жизни, этой почти уверенности, что дальше не может быть так же хорошо».

В конце курса все студенты должны были сдавать экзамены по общему языкознанию. О результатах Зализняк пишет домой 6 июля 1957 года: «Конечный результат (после трех экзаменов, каждый из которых представляет собой тур, то есть дает определенный отсев) — 7 аттестатов с отличием (в каковом числе и я), 17 аттестатов так наз. „assez bien“ (в общем, „прилично“), 10 просто аттестатов и 67 провалов».

«Болезни нет, старости нет, смерти нет, жестокости нет, реальности нет»

— Зале подарили на день рождения наш отечественный первый, по-моему, узкопленочный киноаппарат, — вспоминает Леонид Никольский. — Папа, скорее всего, подарил. Это уже было после второго курса, где-то в 1956 году. Заля еще не уехал во Францию. Началось послабление и вообще вот это все немножко… И мы начали снимать все наше хозяйство, причем фильм сейчас смотришь — я там в качестве режиссера, и единственное мое участие, на самом деле — это в самом таком примитивном духе гусарство. Вот мы собрались, выпили, закусили, читали стихи и пели песни. Все практически. Вот как мы собираемся, об этом как бы фильм. Потом Заля уехал.

В Париже Зализняк записывает в дневнике: