Истина существует. Жизнь Андрея Зализняка в рассказах ее участников

В конце 2011 года в одном из интервью [104] А. А. Зализняк сказал:

Научная лингвистика принадлежит к традиции рационального знания, рационального исследования. Когда рациональные объяснения становятся недоступны, как в случае профанной, любительской лингвистики, в случае того же Фоменко, это опасно. Такие любители могут становиться очень агрессивными. Что делать с этой агрессией? Это социологическая проблема. Как у лингвиста у меня нет рецепта по ее решению, кроме настойчивого просвещения, конечно же.

«Он сыграл огромную роль в их воспитании, в их развитии, в их будущем»

— Андрей, конечно, очень многих привлекал людей и очень заботился о молодых в широком смысле, — говорит Леонид Александрович Бассалыго. — Забота такая широкая. Не о конкретном человеке, а широкая забота. Это даже, я думаю, важнее, чем одного конкретного человека воспитывать.

— Я познакомился с Зализняком, когда учился в школе, — рассказывает Максим Кронгауз. — Одну встречу я помню точно: это была лекция для школьников, которую Андрей Анатольевич читал на филфаке МГУ. И мы пошли туда с моим другом и одноклассником Володей Успенским. Он меня повел на эту лекцию. Мы были то ли в девятом, то ли в десятом классе.

Это было необычайно увлекательно. Речь шла о том, что такое слово, и все начиналось с примера «Попугай его попугай». Вот на этом трехсловном предложении объяснялось, как можно по-разному понимать слово, как можно по-разному посчитать количество слов в этом предложении. На лекции было несколько студентов и несколько школьников: двое-трое студентов и от трех до пяти школьников. Это была маленькая такая аудитория, но это было крайне весело.

— Я не лингвист и имею о лингвистике самое приблизительное представление, — сказала Елена Ивановна Лебедева 29 сентября 2018 года на презентации книги Зализняка «Грамматический очерк санскрита». — Я тот человек, который в школе «Муми-тролль» в течение нескольких лет занимался организацией лектория. И у нас в школе работал Илья Борисович Иткин, который предложил как-то мне — как организатору лектория — пригласить Андрея Анатольевича Зализняка. Это был 2005 год. О Зализняке тогда у меня были самые приблизительные представления, как у человека, который просто преподает историю. Причем у нас не лингвистическая школа, не государственная, а просто хорошая школа. Илья Борисович мне говорит, что Андрей Анатольевич хочет прочитать лекцию о том, чем он занимается в данный момент. В данный момент он занимался энклитиками. Произносит он это слово — я не знаю, что такое энклитики, я ничего такого не знаю, а речь идет о том, что рассказывать об этом он будет в лекции перед детьми! <…> Ну, пусть будет вот такой сюжет, подумала я.

В назначенный день — это было 18 ноября 2005 года — пришел в школу Андрей Анатольевич Зализняк. Мы все сели, дети пришли — причем было довольно много детей даже из младшей школы — и он стал рассказывать про энклитики, про порядок этих частиц в древнерусском языке. И через некоторое время, довольно быстро, лично я — и многие — просто включились в это исследование! Все было понятно, и все было очень интересно. <…> Это было какое-то знание, которое он сам творил в этот момент. Но он ни разу, никогда — я никогда не слышала от него, когда он что-то рассказывал, слова «я». Вот это совершенно поразительная вещь!

После этой лекции мы пили чай. И на этом первом чаепитии Андрей Анатольевич рассказал нам про Новгород, про возможность работать в Новгороде. После чего — ну, не сразу, года через два — у нас сложилась практика, когда мы каждое лето возили группу детей на раскопки. И в общей сложности — я потом подсчитала — за десять лет мы свозили туда около пятидесяти детей. Вроде бы немного, но дело в том, что мало кто ездил один раз. Когда они туда попадали, они уже туда проваливались. Некоторые из них ездят до сих пор, хотя они уже взрослые люди.

Андрей Анатольевич встречался с этими детьми только на лекциях, и с теми, кто приезжал на раскопки во время новгородской практики. Тем не менее он сыграл огромную роль в их воспитании, в их развитии, в их будущем. За это все мы ему благодарны — и многие дети благодарны, что удивительно, они понимают, что это человек, который все это им открыл. Они совершенно не лингвисты, может, кто-то и будет, но нет; это люди, которые занимаются совершенно разными делами. Это такой мир культуры, интеллекта! Вот этот Новгород — это такая концентрация всего лучшего, что есть вообще в человечестве. И сами лекции Андрея Анатольевича, и то, что мы там получали, это огромный кусок их развития, их образования, становления их как личностей, как специалистов, как людей.