Истина существует. Жизнь Андрея Зализняка в рассказах ее участников

«13 июля 2000 года в ходе археологических раскопок в Новгороде, ведущихся под руководством В. Л. Янина, из напластований 1-й четверти XI века была извлечена уникальная находка — кодекс (триптих) из трех навощенных дощечек с сохранившимся на воске текстом. Четыре внутренние поверхности, покрытые воском, служат страницами кодекса, две внешние — обложками. <…> Кодекс содержит два рода текстов: 1) основной текст (два псалма) — легко и надежно читаемый (за вычетом отдельных букв) текст на воске; 2) „скрытые“ тексты (псалмы и другие сочинения религиозного характера) — восстанавливаемые с чрезвычайным трудом и без полной надежности; это тексты, непосредственно процарапанные по дереву или сохранившиеся в виде слабых отпечатков на деревянной подложке, возникавших при письме по воску. Общая длина скрытых текстов во много раз больше, чем длина основного текста, — пишет А. А. Зализняк в 2003 году [110]. — Новгородский кодекс оказался совершенно уникальным памятником, где на крайне ограниченном пространстве из четырех страниц нагромождены следы целой серии интереснейших древних текстов. Но доступ к этим текстам беспрецедентно труден. <…> Новгородский кодекс представляет собой род палимпсеста. Однако от обычных палимпсестов (где наложено друг на друга два-три текста, изредка несколько больше) он отличается тем, что „слоев“ в нем во много раз больше. Этот особый частный случай палимпсеста можно назвать гиперпалимпсестом. Работа с Новгородским кодексом аналогична, таким образом, попытке прочтения копировальной бумаги, использованной много раз. <…> Указанные выше обстоятельства создают совершенно особую ситуацию, в которой прочтение текста в обычном смысле слова (т. е. в таком, как для нормальных рукописей) вообще невозможно. <…> Нам неизвестны какие-либо прецеденты прочтения гиперпалимпсестов. Соответственно, не было возможности применить здесь какую-либо готовую методику и приходилось самостоятельно вырабатывать и самые приемы работы».

Анна Зализняк: А потом еще была с глазами операция, в восьмом году. Папа же себе испортил глаза на этом кодексе и стал терять зрение, ходил в очках. Нужна была операция. Ее сделали. Хотела сказать: «И сейчас все хорошо»… Все время говорю в настоящем времени.

— Кодекс выкопали на Троицком раскопе в 2000 году, — рассказывает Алексей Гиппиус. — В земле он лежал полностью сохранившийся, но, к сожалению, пострадал при находке: долбанули лопатой. Было четыре странички восковых, на которых сохранился текст Псалтыри. И под ними дерево, которого, безусловно, касалось писало, прорезавшее воск. Ну, и возникло представление, поскольку воск существовал уже отдельно от досок, от поверхности деревянной, что на дереве видно все то, что много раз было прочерчено. Много десятков раз там прорезались разные тексты.

— Чудовищная история совершенно случилась, когда нашлись церы [111], — вспоминает Борис Андреевич Успенский. — Я не помню, как нашли церы. Я помню, как их показали по телевидению, и было видно, что это кусок Псалтыря, и видно, что это текст старый. Ну, вообще, уже находка замечательная. Потом выяснилось, что под этим псалмом написаны другие псалмы, не совсем те же. Ну, с этим как-то согласилась научная общественность. Хотя это Зализняк видел. Я не знаю, видели ли другие, читали ли, — это как текст под копирку, который надо прочесть. То, что на копирке. Не под копиркой, а на копирке. Но потом Андрей Анатольевич стал читать тексты на обрамлении, на этих дощечках цер, и прочел. И сейчас этого нету, потому что после реставрации это не читается. Это исчезло. Но это есть на скане. То есть сначала он это видел, потом он мог пользоваться сканом.

— Были фотографии, а потом уже сканы, — говорит Марина Бобрик. — Он видел то, что и другие видели, но они видели не в таком объеме. Речь идет о фантастической способности — не фантастической, а просто очень сильной способности — концентрировать внимание, как лазерный луч. Он же сломал себе зрение на этом. Он описывал, как он всматривался, как он пришел к тому, чтобы видеть, как он тренировал себя, когда он в Геттингене в полном одиночестве, в абсолютно темной комнате, чтобы был высвечен экран максимально, в полной совершенно изоляции от всего наблюдал, смотрел на этот материал.