Истина в кино

При этом никаких «кубанских казаков», никакой лакировки, просто много солнечного света. Даже деревенское хулиганьё на мотоциклах, от которого в ужасе бежит героиня, на деле за ней не гонится. Их ужасность преувеличена её горем, а так — это просто безобидные ребята на мотоциклах. Под кинематографическим Нижним безопасней, чем на границах вымышленного Эббинга, Миссури.

Отдельно хочется отметить маленькое «роад-муви» по Русской Земле: из Нижнего Новгорода в Казань, с умилительно-смешными названиями деревень, сбором цветов и земляники и гостеванием под Казанью у отца главной героини, исполненного Сергеем Шнуровым. Отец произносит загадочную фразу: «Заезжал замгубернатора». Простите, но в Казани нет ни замгубернатора, ни губернатора. Нет? Значит будет. Шнур так сказал.

В самой комедийно-мелодраматической истории, образовавшейся, как уверяют авторы, из 14 вариантов сценария, нет ничего особенного и сверхоригинального: дружба, любовь, потерянные и обретённые родители, смешные рассинхроны и несовпадения. Всё, вроде бы, обычно, кроме с любовью выписанных словом и делом деталей. Этим наше новое кино, пожалуй, больше всего отличается от постепенно деградирующего Голливуда, в котором объёмы начинает сжирать опухоль «идейно выдержанной» велеречивой пустоты и пропагандистская накачка на феминизм, политкорректность и лгбт-ценности. Смотреть американскую драму всё сложнее, поскольку интригующие прокладки между увесистыми штампами становятся всё тоньше.

Наша «правильность» ещё настолько нова и небанальна, что её, благодаря эффекту новизны после чернухи, хватит надолго. Неполиткорректности в разумных пределах наши сценаристы пока не боятся — чего стоят шутки про «Она — харам» и «Поздняк — польская фамилия»…

А главное, наши сценаристы и режиссёры ещё не потеряли (точнее, только что нашли под фонарем) вкус к любовно сделанным деталям. «Я худею» состоит из небанальных маленьких приятностей, из-за которых фильм, однако, не рассыпается — всё вполне закончено и цельно. Чудо как хороши сцепившиеся божьи коровки вместо любовной сцены, красная шапочка и серый волк на грубом советском ковре, пакет с вином на голове. Настоящий шедевр представляет собой ссора Наташи и Димы с уничтожением виниловых пластинок на вес золота (снова инвертированный привет «Жмуркам»).

Разве что танец отца-Шнура, хоть и вызвал восторг публики, на мой вкус, немножко излишен. Есть вишенка на торте, а это уже земляничка на вишенке. Либо выраженная идиллия мамы, либо танцующий папа — вместе получается too much sugar, то есть вещь для похудания вредная.

И здесь мы возвращаемся к главному. К тому, почему «Я худею» — великолепная, брызжущая оптимизмом и уверенностью в себе история, но не про похудание. Для соответствия своей формально заявленной цели фильм слишком заряжён на установку «у тебя всё получится», причём в усиленном варианте: «У тебя получится всё». Всё — получиться не может. Съесть все пирожные, влезть во все купальники и при этом за всё себя полюбить и простить — нельзя.

Реальная жизнь человека — это самоограничения. И свобода нашей личности — это мера нашего внутреннего самоограничения. На одном «приятии себя» и «устранении источника стресса» не сформировать ни тела, ни души, всё равно приходится чем-то жертвовать и чему-то говорить «нет».

За весь фильм разговор на это выходит один-единственный раз, когда Дима сообщает Наташе, что он совсем не хочет ехать в Москву за новыми горизонтами, так как здесь он — звезда, а там — может сгинуть. Таких историй, между тем, — масса. И, конечно, отправив в итоге Наташу в Москву, да ещё и двинув вслед за нею Диму, создатели фильма уступили тому, чему не следовало уступать ни с художественной точки зрения (нужно уметь мечтать и нужно уметь ставить предел своим мечтам, чтобы они не остались бесплодными), ни с точки зрения общественной пользы, так как вымывание лучших людей в Москву — это безусловное зло.

Но поставим предел и самим себе — нельзя хотеть от хорошего фильма всего сразу. «Я худею» — веселый, яркий, изобретательный, кинематографически проработанный, побеждающий с разгромным счётом социальный расизм и национальный нигилизм фильм, показавший, что Александра Бортич и Ирина Горбачёва — актрисы отличного уровня, а Алексей Нужный — нужный режиссёр.

Для начала — достаточно. Можно сделать уверенный прогноз. В 2015 году среди лидеров российского проката не было ни одного отечественного фильма. В 2016 году — один (ремейк советского «Экипажа»). В 2017 — три (правда, два отвратительных — «Викинг» и «Притяжение» — и один милый, но сомнительный «Последний богатырь»). За прошедшие месяцы 2018 года титулы абсолютных чемпионов завоевали уже две ленты — «Движение вверх» и «Лёд». По итогам года, полагаю, не менее пяти из десятки самых успешных фильмов будут нашими, а может, и больше.