Читаем Истина в кино полностью

О жёнах сыновей Ноя в книге Бытия говорится столько раз, что заподозрить что-либо, кроме сознательного пренебрежения текстом, оказывается попросту невозможно: «Но с тобою Я поставлю завет Мой, и войдешь в ковчег ты, и сыновья твои, и жена твоя, и жены сынов твоих с тобою» (Быт. 6:18); «И вошел Ной и сыновья его, и жена его, и жены сынов его с ним в ковчег от вод потопа» (Быт. 7:7); «В шестисотый год жизни Ноевой, во второй месяц, в семнадцатый день месяца, в сей день разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились; и лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей. В сей самый день вошел в ковчег Ной, и Сим, Хам и Иафет, сыновья Ноевы, и жена Ноева, и три жены сынов его с ними» (Быт. 7:11–13); «И сказал Бог Ною: выйди из ковчега ты и жена твоя, и сыновья твои, и жены сынов твоих с тобою; выведи с собою всех животных, которые с тобою, от всякой плоти, из птиц, и скотов, и всех гадов, пресмыкающихся по земле: пусть разойдутся они по земле, и пусть плодятся и размножаются на земле. И вышел Ной и сыновья его, и жена его, и жены сынов его с ним» (Быт. 8:15–18).

Зачем понадобилось столь явное, очевидное и агрессивное противоречие тексту первоисточника — сказать трудно. Скорее всего, дело в том, что жёны сыновей Ноя противоречили центральной безумной мысли фильма, что Ной рассчитывает вовсе ликвидировать человечество. Идея, которая Писанию совершенно чужда.

Задача Бога, когда он спасает Ноя с семейством или Лота с дочерьми из Содома, как раз в том, чтобы дать возможность праведникам выйти из среды грешных, спастись, когда вокруг всё будет гибнуть от греха. Но это для современного политкорректного Запада — недопустимый эксклюзивизм. «Никто не имеет права воображать себя чище всех», а потому если праведники и спасутся, то случайно.

Возможно, впрочем, и более утончённо-гнусное объяснение. При раскладе, заданном Аронофски, получается, что Хам и Иафет могут жениться исключительно на своих племянницах, что легализует сразу много того, чего Западу хотелось бы легализовать.

На самом деле все трое сыновей Ноя были взрослыми людьми, имевшими взрослых жен, но пока ещё не детей, и ни в каком решении своих половых проблем не нуждались.

Если у Хама и были проблемы, то совершенно иного свойства. В Писании он дважды именуется «отец Ханаана» (Быт. 9:18; 9:22). Многие толкователи считают, что это указание на то, что во время плавания Хам не воздерживался от супружеской жизни, что приличествовало обстоятельствам, и в результате именно Ханаан был ребёнком, рождённым уже в ковчеге.

Так пропадают вымышленные девочки-близняшки Сима, за которыми бегает с ножом Ной, и появляется вполне реальный мальчик-сорванец Хама, про которого толкователи иногда домысливают, что именно он начал насмехаться над пьяным заголившимся дедом, и именно поэтому проклятие Ноя прозвучало так: «Ной проспался от вина своего и узнал, что сделал над ним меньший сын его, и сказал: проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих» (Быт. 9:24–25).

Мотив проклятия и вечного рабства Ханаана был очень важен для древних евреев, поскольку они жили рядом с язычниками-ханаанеянами, и еврейский закон настрого требовал не смешиваться с врагами, не заключать браков, не поклоняться их богам, а напротив — истреблять и порабощать их.

Весь конфликт «фанатичного» Ноя и «честного» Хама понадобился Аронофски в рамках принятой в современной культуре установки оправдывать всех библейских злодеев и негодяев, непременно выдавать плохого за «свободомыслящего».

Это напоминает анекдот (кажется, совершенно лишённый исторического основания) о том, как в Свияжске в 1918 году по инициативе Троцкого решили поставить памятник первому революционеру. Сначала решили взять Люцифера, но усомнились в его существовании. Потом взяли Каина, который, однако, тоже был сочтён лицом не историческим. И тогда сошлись на Иуде, грозящем кулаком небу.

Иуда вообще был в гностической традиции, продолженной в XX веке, до крайности обелён и превратился в того «поборника социальной справедливости», каковым предстал в «Иисусе Христе — Суперзвезде». Хам Аронофски — в том же ряду мнимых «бунтарей» с полностью вымышленными обстоятельствами бунта и придуманной за счёт прямой лжи «мотивацией».

5

Итак, подведём итоги.

Потоп потребовался Богу не для того, чтобы исцелить абстрактное моральное «зло в людях» (каковое сегодня ничуть не меньше, чем когда-то, поскольку в основе происходит не от человека, а от внушающих зло бесов, которых не утопишь).

Потоп потребовался, чтобы уничтожить расу «исполинов» — людей с силой и сверхъестественными способностями потомков Адама и Сифа и с нравственным извращением каинитов. Поскольку этим людям удалось изуродовать и извратить живую природу, потребовалось уничтожить не только людей, но и весь животный мир. За исключением специально отобранных особей.

Потоп потому и длился так долго и был всеобщим, что должен был уничтожить всякое дыхание, любое живое существо на земле или в воздухе, нуждающееся для выживания хотя бы в клочке суши и недолгой посадке.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение
Шок новизны
Шок новизны

Легендарная книга знаменитого искусствоведа и арт-критика Роберта Хьюза «Шок новизны» увидела свет в 1980 году. Каждая из восьми ее глав соответствовала серии одноименного документального фильма, подготовленного Робертом Хьюзом в сотрудничестве с телеканалом Би-би-си и с большим успехом представленного телезрителям в том же 1980 году.В книге Хьюза искусство, начиная с авангардных течений конца XIX века, предстает в тесной взаимосвязи с окружающей действительностью, укоренено в историю. Автор демонстрирует, насколько значимым опыт эпохи оказывается для искусства эпохи модернизма и как для многих ключевых направлений искусства XX века поиск выразительных средств в попытке описать этот опыт оказывается главной созидающей и движущей силой. Изобретательность, с которой Роберт Хьюз умеет транслировать это читателю с помощью умело подобранного примера, хорошо продуманной фразы – сердце успеха этой книги.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роберт Хьюз

Искусствоведение / Прочее / Культура и искусство
Изображение. Курс лекций
Изображение. Курс лекций

Книга Михаила Ямпольского — запись курса лекций, прочитанного в Нью-Йоркском университете, а затем в несколько сокращенном виде повторенного в Москве в «Манеже». Курс предлагает широкий взгляд на проблему изображения в природе и культуре, понимаемого как фундаментальный антропологический феномен. Исследуется роль зрения в эволюции жизни, а затем в становлении человеческой культуры. Рассматривается возникновение изобразительного пространства, дифференциация фона и фигуры, смысл линии (в том числе в лабиринтных изображениях), ставится вопрос о возникновении формы как стабилизирующей значение тотальности. Особое внимание уделено физиологии зрения в связи со становлением изобразительного искусства, дифференциацией жанров западной живописи (пейзажа, натюрморта, портрета).Книга имеет мало аналогов по масштабу охвата материала и предназначена не только студентам и аспирантам, но и всем интересующимся антропологией зрения.

Михаил Бениаминович Ямпольский

Искусствоведение / Проза / Русская классическая проза