Читаем Истина в кино полностью

Роль предрассудков в мышлении англичан совершенно исключительна, о чём писал почти одновременно с Джейн Остин великий консерватор Эдмунд Бёрк: «Мы не стремимся избавиться от наших предрассудков, а их лелеем. Предрассудок превращает достоинство человека в привычку». Вот только предрассудок мистера Дарси состоит в том, что всякого, кто, возможно, покусан зомби следует убивать при первых же подозрениях. Он готов снести голову и сестре героини — Джейн Беннет, и своему другу Бингли — лишь бы остановить распространение заразы.

Напротив, сёстрам Беннет не чуждо сострадание. Они время от времени пытаются говорить с живыми мертвецами как с нормальными людьми, готовы сжалиться над женщиной-зомби с младенцем. Первоначально они, как и многие англичане, верят, что граница между человеком и зомби не абсолютна.

Элизабет едва не попадает в сети коварного лейтенанта Уикхема, который предлагает другой, «толерантный» путь решения конфликта с зомби: он демонстрирует мисс Беннет группу зомби, которые не едят человечины, а потому сравнительно умны, и предлагает с ними договориться. Для Элизабет аргументы Уикхема звучат весомо: зомби размножаются, их становится всё больше, их скоро станет больше, чем англичан, давайте начнём с ними диалог.

Финал этого спора оказывается абсолютно нетолерантен. За успешной атакой зомби на Лондон стоит именно негодяй Уикхем: его давно покусали, и он решил стать королём зомби. Все его проповеди открытости и диалога были лишь ловушкой, чтобы вернее погубить людей. Предубеждение мистера Дарси оказывается безупречным предвидением, и он вместе с Элизабет побеждает Уикхема, но тот остаётся дееспособен и ведёт армии мертвецов во всё новые и новые атаки.

Образ всевозможных зомби, орков и иной нежити в англосаксонской культуре XIX–XXI веков однозначно кодирует людей, оказавшихся в положении социальных маргиналов — пролетариев и нищих, обитателей диккенсовского лондонского дна, затем мигрантов и людей чужой культуры. Противоположностью им являются вампиры, которые отсылают к старинной аристократии, как это было показано в фильме по другому роману Грэм-Смита «Авраам Линкольн — истребитель вампиров».

До сих пор голливудские решения были вполне предсказуемы. Высокомерных вампиров надо истреблять, а с маргиналами надо вести политкорректный диалог, увидеть их боль и их правду, понять, что только жестокая жизнь сделала их такими опасными чудовищами.

Именно эта философия, опрокинутая в реальный мир, привела на улицы и площади Европы миллионы «беженцев», из которых многие — головорезы, гордящиеся своими преступлениями в составе игиловских и нусристских[39] банд в Сирии.

И вдруг среди бессильных рыданий Европы, убиваемой в Париже, насилуемой в Кёльне и Берлине, разграбляемой в Вене и Мюнхене, штурмуемой через тоннель под Ла-Маншем, внезапно лишивший Англию статуса защищённого острова, появляется герой-спаситель.

Этот герой — мистер Дарси. А его предубеждения и предрассудки — единственный путь к жизни. Зомби — это просто зомби, они хотят вас убить. Если это благообразный старичок или мамочка с младенцем — это все равно зомби, и они хотят вас убить. Если эти зомби выглядят благопристойно и говорят, что они не людоеды — они по-прежнему зомби и хотят вас убить. Если кто-то пропагандирует диалог между людьми и зомби, то, скорее всего, перед вами особенно хитрый и коварный зомби и он хочет убить всех. Сражайтесь за свою жизнь, стройте стены, ройте рвы — иначе вас просто убьют.

Не так давно папа римский Франциск выступил с нападками на Дональда Трампа, назвав того «не христианином» за то, что тот хочет строить защищающую от нашествия мигрантов стену между США и Мексикой вместо того, чтобы строить мосты. На что Трамп справедливо отвечает, что его стена — это защита от разрушения американской цивилизации наплывом чужаков, несущих с собой криминал и наркотики. И если ещё и мост построить — то американцам проще сразу утопиться в двух океанах.

«Гордость и предубеждение и зомби» можно показывать как агитационный фильм Трампа или Марин Ле Пен, он отлично встроится в кампанию английских евроскептиков и немецких борцов против миграционной политики Ангелы Меркель. Он учит тому, что стены необходимы, хотя и недостаточны. А мосты надо взрывать вовремя. До того, как тебя убили.

Гарри Поттер и Розовая Жаба

«Гарри Поттер и Орден Феникса»


США, Великобритания, 2007.

Режиссёр Дэвид Йейтс.

Сценарист Майкл Голденберг


Многим наверняка хорошо памятен глупейший детский анекдот про папу который рассказывает сказку дочке: «В чёрном-чёрном городе, стоял чёрный-чёрный дом и т. д.». Дочка всё время перебивает сказку вопросом: «Там жаба, да?». В конечном счёте, отец не выдерживает и говорит: «Да, жаба!». «Ааааааааааа».

Теперь фанаты поттерианы могут с облегчением закричать: «Ааааааааааа» — и получить своё законченное удовольствие от страшилки. Жаба была предъявлена, причём не какая-нибудь, а розовая. Долорес (или лучше назвать её Лолитой?) Амбридж, блистательно сыгранная Имельдой Стонтон.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение
Шок новизны
Шок новизны

Легендарная книга знаменитого искусствоведа и арт-критика Роберта Хьюза «Шок новизны» увидела свет в 1980 году. Каждая из восьми ее глав соответствовала серии одноименного документального фильма, подготовленного Робертом Хьюзом в сотрудничестве с телеканалом Би-би-си и с большим успехом представленного телезрителям в том же 1980 году.В книге Хьюза искусство, начиная с авангардных течений конца XIX века, предстает в тесной взаимосвязи с окружающей действительностью, укоренено в историю. Автор демонстрирует, насколько значимым опыт эпохи оказывается для искусства эпохи модернизма и как для многих ключевых направлений искусства XX века поиск выразительных средств в попытке описать этот опыт оказывается главной созидающей и движущей силой. Изобретательность, с которой Роберт Хьюз умеет транслировать это читателю с помощью умело подобранного примера, хорошо продуманной фразы – сердце успеха этой книги.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роберт Хьюз

Искусствоведение / Прочее / Культура и искусство
Изображение. Курс лекций
Изображение. Курс лекций

Книга Михаила Ямпольского — запись курса лекций, прочитанного в Нью-Йоркском университете, а затем в несколько сокращенном виде повторенного в Москве в «Манеже». Курс предлагает широкий взгляд на проблему изображения в природе и культуре, понимаемого как фундаментальный антропологический феномен. Исследуется роль зрения в эволюции жизни, а затем в становлении человеческой культуры. Рассматривается возникновение изобразительного пространства, дифференциация фона и фигуры, смысл линии (в том числе в лабиринтных изображениях), ставится вопрос о возникновении формы как стабилизирующей значение тотальности. Особое внимание уделено физиологии зрения в связи со становлением изобразительного искусства, дифференциацией жанров западной живописи (пейзажа, натюрморта, портрета).Книга имеет мало аналогов по масштабу охвата материала и предназначена не только студентам и аспирантам, но и всем интересующимся антропологией зрения.

Михаил Бениаминович Ямпольский

Искусствоведение / Проза / Русская классическая проза