Читаем Истина в кино полностью

Покуда режиссёр Линч устраивал настоящую оргию оригинальных визуальных образов, сценарист Марк Фрост рассказал нам весьма увлекательную детективную историю, которая держала всех в напряжении вплоть до предпоследней серии. Попутно он закрыл некоторые линии, так и оставшиеся открытыми 25 лет назад, например, любовный треугольник Нормы, Большого Эдда и Надин.

А в конце Линч и Фрост сделали то же, что и в последней серии второго сезона, — дали непонятный, абсурдный, обламывающий все розовые ожидания на развязку сюжета и всеобщее счастье финал. И тогда, в 1992 году, на них сыпались потоки оскорблений, и сейчас — хотя прямой ругани и нет, но все недоумевают, недопонимают, растерянно разводят руками. Ну, что тут сказать — так это делалось в Одессе.

Но прежде чем говорить об Одессе, давайте резюмируем, что же мы увидели. 25 лет агент Купер томится в чёрном вигваме. Кстати, почему «вигваме»? По-английски будет black lodge, ложа, не без масонского подтекста. 25 лет на свободе гуляет его чёрный двойник, преступник, мафиози и убийца, изнасиловавший лежавшую в коме Одри Хорн, которая родила ставшего так же отменным убийцей сына Чарли, а сама, кажется, так и пребывает в состоянии коматозного бреда. У Чёрного Купера есть чёрные помощники, которые его оживляют, если с ним что-то случается, натуральные вонючие бомжи, которые, как можно судить, проникли в наш мир вместе с первым ядерным испытанием. Они — образ безусловного зла, тёмной энергии, действующей в мире.

Чтобы вернуться на землю, агент Купер должен отправить Чёрного Купера назад. Но тот расставляет ему ловушку в виде двойника из Лас-Вегаса Дагги Джонса. И Купер, превратившийся в идиота, умеющего лишь повторять чужие слова, живёт с семьёй Дагги, ходит на его работу, спит с его женой, воспитывает сына, не выходя из состояния овоща.

Но так как Купер — мистически одарённый овощ, то и дела вокруг него улаживаются наилучшим образом. Перед нами весёлая версия «Идиота» от Фроста и Линча. Купер-Дагги в роли князя Мышкина, но без трагедий, напротив, с юмором и даже почти американским счастьем.

Америка нового сезона «Твин Пике» выглядит деградировавшей и упадочной. В вышедшем в 1990 году сериале герои были нарочито гламурны, радостны, зачастую одевались по моде не 1980-х, а 1950-х годов, Твин Пике светился уютом и пах кофе, пончиками и вишнёвым пирогом. Большинство героев, даже делавших плохие поступки, были очень хорошими, милыми, сентиментальными людьми. Грех проявлялся в этом мире не раз и не два, но зло, абсолютное зло, было редким и приносилось демонической сущностью Бобом извне.

Мир «Твин Пике» 2017 года существенно изменился. Не только прежние актёры постарели, но и молодое поколение оказалось убийцами, уродами, наркоманами и потаскушками. Реальность поизносилась и поистрепалась, так что и демонические бомжи не выглядят в ней слишком уж неорганично. Ну, и гламурный Лас-Вегас построен на лжи, воровстве и криминале. Есть, разумеется, немногие хорошие люди старой закалки, но они попросту тонут в общем потоке дряни и ничтожества. И среди этого деградировавшего мира разлита энергия зла, которая убивает людей, раздробляет им головы, расчленяет.

Если относительно старого «Твин Пикса» можно было спорить, являются ли действующие в нём демоны реальностью или плодами подсознания, то в новом никакого спора нет: перед нами реальное метафизическое зло, которое можно сфотографировать и зафиксировать приборами. И двойники, подменяющие реальных людей, которыми занимается проект «Голубая роза» во главе с фэбээровцем Гордоном Коулом (его отменно играет сам Линч), — это тоже часть рассеянного в мире зла.

Старая Америка Линча притягивала. Новая — отталкивает своей грязью. Своеобразным символическим поворотным пунктом тут оказывается пожар лесопилки Пэккардов в конце первого сезона. Он как бы символизирует гибель индустриальной экономики США.

И в самом деле, в третьем сезоне все, кто связан с работой своими руками, оказываются нищими бомжами, преуспевают только криминал и финансы. А несчастным и обездоленным остаётся только слушать «доктора Уселка», в которого превратился психиатр доктор Джакоби первых сезонов. Он обличает заговор правительства и предлагает недорого купить золотую лопату, которой можно откопать себя из грязи. Тут трудно не увидеть веселую пародию на американских популистов-конспирологов и на их золотую лопату — Дональда Трампа.

Что же происходит с экономикой этой упадочной Америки? Секрет случайно раскрывает Норма Дженнингс, которая продала своё имя и секрет своего вишневого пирога для обширной франшизы. И выясняется, что все кафе франшизы прибыльны, кроме её собственного. Почему? Да потому, что она одна печёт пирог из настоящих качественных ингредиентов, а не из дряни. Но качество прибыли не приносит.

Линча и Фроста не раз подозревали в том, что они довольно консервативны, хотя из-за своих оккультно-буддистских увлечений консервативны не в христианском смысле. Тем не менее в Твин Пике вы не найдёте пропаганды содомии, зато отыщете очень крепкую семейную мораль.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение
Шок новизны
Шок новизны

Легендарная книга знаменитого искусствоведа и арт-критика Роберта Хьюза «Шок новизны» увидела свет в 1980 году. Каждая из восьми ее глав соответствовала серии одноименного документального фильма, подготовленного Робертом Хьюзом в сотрудничестве с телеканалом Би-би-си и с большим успехом представленного телезрителям в том же 1980 году.В книге Хьюза искусство, начиная с авангардных течений конца XIX века, предстает в тесной взаимосвязи с окружающей действительностью, укоренено в историю. Автор демонстрирует, насколько значимым опыт эпохи оказывается для искусства эпохи модернизма и как для многих ключевых направлений искусства XX века поиск выразительных средств в попытке описать этот опыт оказывается главной созидающей и движущей силой. Изобретательность, с которой Роберт Хьюз умеет транслировать это читателю с помощью умело подобранного примера, хорошо продуманной фразы – сердце успеха этой книги.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роберт Хьюз

Искусствоведение / Прочее / Культура и искусство
Изображение. Курс лекций
Изображение. Курс лекций

Книга Михаила Ямпольского — запись курса лекций, прочитанного в Нью-Йоркском университете, а затем в несколько сокращенном виде повторенного в Москве в «Манеже». Курс предлагает широкий взгляд на проблему изображения в природе и культуре, понимаемого как фундаментальный антропологический феномен. Исследуется роль зрения в эволюции жизни, а затем в становлении человеческой культуры. Рассматривается возникновение изобразительного пространства, дифференциация фона и фигуры, смысл линии (в том числе в лабиринтных изображениях), ставится вопрос о возникновении формы как стабилизирующей значение тотальности. Особое внимание уделено физиологии зрения в связи со становлением изобразительного искусства, дифференциацией жанров западной живописи (пейзажа, натюрморта, портрета).Книга имеет мало аналогов по масштабу охвата материала и предназначена не только студентам и аспирантам, но и всем интересующимся антропологией зрения.

Михаил Бениаминович Ямпольский

Искусствоведение / Проза / Русская классическая проза