Истина в кино

1970–1980-е стали эпохой расцвета самолётного терроризма во всём мире. «Стабильности нет. Террористы опять захватили самолёт» — эта фраза из фильма «Москва слезам не верит» точнейше передает атмосферу эпохи. В 1970-м прогремело Ленинградское самолётное дело: группа евреев-отказников намеревалась захватить самолёт и улететь в Швецию, но была перехвачена КГБ. Но в октябре того же года отец и сын Бразинскасы угнали самолёт в Турцию, убив Надю Курченко. Трагическая история «звёздочки ясной» потрясла всю страну но для радикально диссидентствующих групп преступление Бразинскасов стало «историей успеха», и желание убить стюардессу вошло в моду, хотя ни одна последующая попытка угона не удалась.

На мой взгляд, Гигинеишвили напрасно отказался от возможности показать фильм в фильме. Тбилисские террористы, пользуясь возможностями актёра Германа Кобахидзе, прототипа главного героя «Заложников», многократно посмотрели боевик «Набат» с Натальей Барлей в роли террористки, снятый Аэрофлотом для отработки навыков противодействия захвату воздушного судна. Именно из «Набата» они и заимствовали фирменный ход: пронести оружие на борт, уболтав сотрудницу Аэрофлота, что это «всего лишь сумки с алкоголем».

«Романтики» — заявил Фёдор Бондарчук, «маленькие разбойники» — вторит ему «Новая газета».

Но если бы «Заложники» свелись к посылу «они же дети», то перед нами была бы заурядная пропаганда терроризма, якобы оправданного столкновением с империей и советской системой. Самый удачный момент в фильме Гигинеишвили — это ответ, который слышит мать Ники, готовящаяся к переговорам с террористами. Она заявляет, что не будет читать по бумажке и лучше скажет своими словами. «Мы видим, как вы его воспитали своими словами», — звучит ответ. Чем-то напоминает «Бесов» Достоевского. Пока «отцы» в лице Степана Трофимовича Верховенского болтают, «дети» в лице Петруши Верховенского убивают.

Эти «дети» росли избалованной золотой молодёжью в той республике СССР, которая отличалась наивысшим уровнем потребления, у них «всё было», как рефреном повторяют по телевидению, на партсобраниях и суде. Но что они, при этом, слышали в семье? Разговоры про русскую оккупацию, мечты о прекрасной загранице, жалобы на несвободу при понимании свободы как ещё большего престижного потребления.

И непуганые «дети» сделали из разговоров родителей свои выводы, перейдя грань какой-то первобытной племенной жестокости. Это были лучшие дети — Кобахидзе снимался в знаменитом «Покаянии» Абуладзе. И то, что всё, на что они оказались способны, — это кровавая бойня, должно было заставить Грузию задуматься и ужаснуться.

В 1991 году, когда власть в республике захватили настоящие национал-интеллигенты во главе с Звиадом Гамсахурдия, оставшуюся в живых террористку Тинатин Певтиашвили выпустили на свободу, могилу погибших членов экипажа самолёта осквернили. Но это были цветочки по сравнению с тем, что началось в республике в целом — грузинские элиты развязали в масштабах всего Кавказа ту же бойню, что их молодёжь устроила в самолете: Осетия, Абхазия, бойня на проспекте Руставели, кровавые саакашвилевские реформы и развязанная им пятидневная война. До сих пор не произошло не только покаяния, но даже простого осознания. А всё, наверное, потому, что не стоило выкапывать мертвецов.

Идеал без бунтовщика

Памяти Алексея Баталова

В восприятии актёра зрителем всегда есть некоторая двусмысленность. Тонкости актёрской игры могут оценить лишь немногие, большинство же переносит на актёра свойства персонажа, созданного воображением сценариста и режиссёра. Зачастую мы не можем сказать, что в персонаже от истории, а что — от актёра. Но и когда актёр непрерывно играет самого себя — это тоже, как правило, плохой актёр.

Особенно запоминаются нам те мастера, которые создают своего героя, переходящего с ними из фильма в фильм. По «истории» можно было бы сыграть и иначе — но вот перед нами сильный образ, уходящий далеко вглубь за пределы сюжета.

Одним из таких актёров со своим героем и своей историей был Алексей Баталов. Он, несомненно, был одним из главных актёров советского кино — и это тем удивительней, что сыграл не в таком уж и большом количестве фильмов. Ни разу не вписывался ни в одну знаменитую комедию. Напротив, Баталов был тем маячком, из-за которого массовый зритель брался смотреть серьёзные ленты.

Фильмы с его участием становились культовыми и получали международное признание. «Летят журавли» до сих пор остаётся единственным отечественным фильмом, получившим Золотую пальмовую ветвь (а можно ещё вспомнить «Большую семью» с уникальным призом на 16 человек «за лучший актёрский ансамбль», где Баталов сыграл одну из первых скрипок), «Москва слезам не верит» — один из немногих русских «Оскаров».