Истина в кино

Тем не менее, продюсерам Файзиеву и Степанову удивить удаётся — причём вторым фильмом за полгода. Как и в «Легенде о Коловрате», в «Рубеже» есть к чему придраться, но делать этого совершенно не хочется, настолько захватывает происходящее на экране. Сценарий картины, тугой, как пружина, изобилует непредсказуемыми поворотами и запоминающимися деталями. Даже романтические и героические штампы обыграны так, что и скептика рано или поздно бросит в дрожь.

В этой истории дерзко ломаются каноны «попаданческого» жанра. Обычно гость из будущего — это прогрессор. Сверхчеловек, всеведущий, спасающий неразумных предков и выправляющий историю. Единственным препятствием на пути его великих свершений, как некогда для янки из романа Марка Твена, оказывается невежество и ограниченность людей прошлого. Миша Шуров не таков. Он мельче, пошлее, чем герои былого, «богатыри — не вы». Единственное желание персонажа — найти выход из временной ловушки, как в компьютерном квесте, и только тут он проявляет изобретательность и энергию. А по-настоящему Шуров включается в историческую борьбу лишь тогда, когда понимает, что она имеет к нему самое непосредственное, семейное

отношение. Начинается бег наперегонки со смертью — своей собственной и деда, а возможность изменить события многолетней давности покупается лишь жертвоприношением. И перед ним возникает уже личный квест: передать деду письмо до того, как тот умрёт, и тогда, может, он не умрет. И тогда у отца героя будет нормальная семья. И тогда он сам, быть может, вырастет не таким отморозком. Когда Джон Коннор отправляет в прошлое Кайла Риза, чтобы спасти мать и сделать себя — это ладно. А вот когда говнюк отправляется в прошлое, чтобы из говнюка стать Джоном Коннором, это круто придумано…

Создателям «Рубежа» удалось отменить лёгкость игр со временем, и наградой стал действительно сильный фильм. После него нетрудно поверить, что в самых разных жанрах — героический эпос («Коловрат»), космическая фантастика («Салют-7»), спортивная баталия («Движение вверх») — мы не просто пытаемся упаковать свой материал в каноны чужих жанров, а формулируем собственные — и в темах, и в ценностях, и в метасюжете. Великая Отечественная в этом контексте становится мифопоэтическим Временем Героев.

Бои на Невском пятачке, который до апреля 1942 года удерживали солдаты Ленинградского фронта, надеясь с него осуществить прорыв блокады, велись с невероятным ожесточением. Землянка последних защитников, с которой начинается сюжет фильма, вполне реальна. В 1990-м поисковики обнаружили блиндаж штаба 330-го полка (в составе подразделения сражался и был ранен в ноябре 1941-го рядовой Владимир Спиридонович Путин) и в нём останки 11 человек, принявших там во главе с батальонным комиссаром А. В. Щуровым последний бой, когда немцы буквально «раздавили» плацдарм. Тяжелораненый Щуров, не желая сдаваться врагу в плен, застрелился. Рядом с майором медицинской службы Борисом Аграчевым был найден маленький пистолет «Шмайсер». Оружие комиссару оставила на память любившая его медсестра Ольга Будникова. В деревянной коробочке от пистолета записка: «Оленька, прощай, больше мы с тобой никогда не увидимся».

С той же великолепной документальной точностью переданы в «Рубеже» и другие эпизоды боёв за Невский пятачок: вынос раненых по льду и ставший кульминацией фильма штурм 8-й ГРЭС. Парадокс: фантастический фильм оказывается менее условным и абстрактным, чем большинство «исторических» картин. Да, все исторические краски заменены одной — красно-жёлтой охрой — на лицах, на форме, на земле. Ещё с палеолита это был цвет погребения павших на войне героев. Но в этой «охряной» оптике мы видим реально существовавших людей, а не массовку. Перед нами педантичная реконструкция происходивших в истории событий. Это стало возможным благодаря работе поисковиков, которые не только смогли отдать последний долг тысячам погибших воинов, но и сделали нашу историю личной.

Битва за песчаный карьер, задающая главный конфликт фильма, кстати, происходила в действительности — правда, не на пятачке, а в другой точке Ленинградской области. Поисковики и в самом деле устраивали шумные протестные акции и ночные дежурства, блокируя строительные работы до проведения исследований. Другое дело, что таких карикатурных отморозков, каким предстает в начале фильма Миша Шуров, в реальности всё-таки нечасто встретишь. Самое фантастическое допущение в фильме состоит в том, что сегодня может существовать обыватель, сознание которого находится настолько вне общенационального консенсуса, касающегося Великой Отечественной. Все смотрели телевизор, все умеют произносить правильные слова, но когда доходит до дела, то оказывается, что право и экономика приходят с исторической памятью в трудноразрешимое противоречие. Но то, что вопрос памяти стоит в центре нашего самосознания, — это очень существенно.