Истинная любовь или тайна одного кулона (СИ)

— Он рассказал мне о том дне, в котором Малфой покинул Хогвартс навсегда. А ещё он сказал мне, что Драко ходил за мной по пятам… Гарри, я предпочла экзамены ему, а он посчитал, что я не хочу связывать своё будущее с ним, с таким, как он. Понимаешь? Я просто училась, делала то, что делала всегда, я не думала… — она замолчала и нервно сжала ладонь в кулак. — Да, я тогда ни о чём не думала, просто хотела безупречный результат. Ведь для меня это было важно, а он всё решил за нас. Я не знаю. Прошло много лет, и я уже некого винить. Мы сделали так, как сделали. Знаешь, Гарри, что он сказал Теодору? «Ей не нужно будущее с таким, как я». Ты знаешь, о чём я подумала, когда оказалась сейчас за этим углом? — она махнула рукой в пространство. — Я подумала, что тогда, когда все экзамены были сданы и груз пал с моих плеч, я входила в хижину, чтобы попрощаться. Понимаешь, Гарри, чтобы попрощаться! Я не думала о будущем, потому что не понимала, что между нами. Я не понимала тогда, что полюбила его всем сердцем и душой. Я пришла попрощаться. Не чтобы разойтись, а чтобы просто войти в другой жизненный период. Я не думала о будущем, понимаешь? А он подумал о моём будущем и ушёл.

— Гермиона, — Гарри наконец поднялся и схватил её за кисть руки, но она ловко отвела руку, и в итоге Гарри коснулся пространства.

— Ты хочешь есть? У меня есть лазанья, и я могу сделать салат, — с этими словами Гермиона открыла дверь и вошла.

Она оставила её открытой, но Гарри Поттер не вошёл. Он ушёл, просто ушёл. Гермиона сделала две порции, и, оставив лазанью на столе, ушла в спальню. Утонув в мягкой кровати, она погрузилась в сон, который словно засасывал её в тёмную дыру, и там, даже в сплошной черноте, мелькнуло лицо, его знакомые черты…

Гермиона наконец-то спала крепко, а на её лице была мягкая улыбка. Она была необычайно прекрасна и даже не подозревала, что улыбается ему.

Гарри так и не пришёл на оставленный ужин. Зато недавно проснувшийся кот был приятно удивлён вкусному лакомству, оставленному его хозяйкой на столе. Чуть позже он решил прогуляться. На его удивление, сегодня был явно необычный день, так как дверь была как ни странно открыта. Приоткрыв её своей когтистой рыжей лапой, он вышел подышать свежим, вечерним воздухом. Он так и сидел: хвост был в тёплом доме, а рыжая, довольная морда была на улице. Кот, словно сторож, не покидал своего дома, но и не отказывался немножко погулять.

Спи, хозяйка, спи, Гермиона: «Всё будет хорошо».

========== Часть 7 “Звонок” ==========

Выходные были мучительно долгими для Гермионы. Когда первый выходной подошёл к концу и наступило утро второго, то ей показалось, что стены давят, воздуха катастрофически не хватает, а мысли блуждают в голове своей выдающейся обладательницы, снова сводя всё в одну единственную нескончаемую:

«Я люблю его. Я люблю его. Я люблю его…».

Гермионе хотелось встать, распахнуть дверь, бежать босиком до самого Мунго и там во всё горло закричать:

«Малфой, я пришла. Выходи. Давай поговорим. Просто поговорим».

Открыв глаза, Гермиона тяжело выдохнула и накинула на себя одеяло, да так, что становилось жарко и вдохнула собственный тяжёлый жар. У неё начиналось головокружение. Это были домашние муки, и она понимала, что без работы, без заботы о Гарри всё сводится к одному — к бесконечным мыслям о нём. Так жить было невозможно, но она жила, продолжала жить.

Разве она могла появиться перед ним? Что бы она ему сказала после стольких лет?

Впрочем, срок был не таким большим, но Гермиона не могла. Ей было страшно оказаться перед ним и быть отвергнутой. Она так и не смогла поверить, что Малфой мог её полюбить, даже после слов Теодора. Страх управлял ею, смешанный с сомнениями, горстью гордыни и щепоткой стыда.

А что, если бы она тогда просто изредка поглядывала на него, отрываясь от чтения? Или приходила досыпать в хижину? Что бы тогда было?

Она много думала об этом, слишком много, и эти мысли ни к чему не приводили. Гермиона по-прежнему бездействовала.

Оставался последний выходной, и завтра она как ни в чём не бывало пойдёт в Министерство. Пойдёт по протоптанной тропинке своей жизни, несмотря ни на что.

Несмотря на то, что она не была счастлива ни одной минуты после того как покинула Хогвартс; несмотря на то, что любой мужчина, который уделял или не уделял ей внимания, оставался безликим, это значило только одно: кроме него, она никого не сможет полюбить, никогда. Она давно обрекла себя на одиночество, поэтому вела себя агрессивно по отношению к противоположному полу и старалась вести уединённый образ жизни.

У неё могла бы начаться депрессия, довольно затяжная и, возможно, с необратимыми последствиями, если бы не Гарри, который сам находился в этой самой депрессии и падал в чёрную бездну. Любовь и сочувствие к лучшему другу откликнулись, и Гермиона не пропала. Так она и жила все эти годы: боролась за Гарри, боролась за эльфов, выполняла свой гражданский долг и ничего не делала для себя.