Истинно русские люди. История русского национализма

(2) 1844–1847 – киевский период, время знакомства и бурной деятельности всех основных участников движения – Кулиш (1819–1897) в это время стремится к академической карьере, одновременно приступая к написанию своего главного художественного произведения, «Черная Рада»; Костомаров вовлечен как в преподавательскую, так и исследовательскую работу, задумывает и начинает писать «Богдана Хмельницкого», знакомство с Шевченко (1814–1861), уже с Харьковских лет почитаемого Костомаровым (Кулиш знаком с ним с 1843 г.), закладывает многолетнюю дружбу. На волне как обретенного круга единомышленников, так и общественного подъема в Западной Европе, сказывающегося в России (это время оживленной полемики западников и славянофилов, деятельности кружка петрашевцев и т. д.), вызревает ранний вариант украинофильства – романтического национализма, мыслящего Украину (по аналогии с мицкевичевским польским мессианством) как Христа среди народов, будущий центр славянского мира, долженствующий возвестить ему и через него остальному миру истинные начала свободы, федеративный союз народов – равных с равными, построенный на принципе братства, т. е. свободный от польского аристократизма и московского подчинения власти. Молодые увлечения заходят довольно далеко – так, в 1847 г. в «Звездочке» Ишимовой Кулиш публикует небольшие заметки об истории Украины, в которых вполне ясно утверждает, что Украина при ином стечении обстоятельств могла бы в XVII в. обрести независимость – и явно сожалеет о том, что подобного не произошло. Примечательно, что это и целый ряд других обстоятельств попадают в фокус внимания властей только после доноса, с которого начинается дело Кирилло-Мефодиевского общества, – причем внимание властей привлечено не столько украинской проблематикой, сколько славянской, по этому же делу будет арестован и Ф. Чижов (1811–1877), возвращавшийся из славянских земель, в 1849 г. кратковременный арест настигнет Ю. Ф. Самарина и И. С. Аксакова – «славянское возрождение» вызывает опасения и как фактор распространения либеральных идей, и как способный дестабилизировать отношения между державами на Балканах, вызвать обострение отношений с Австрией ит. п. (напротив, публикация, например, «Истории Русов» в ЧОИДР в 1846 г. привлечет развернутое политическое обвинение лишь спустя двадцать четыре года, в выступлении Г. Карпова (1839–1890), равно как идеологически приемлемыми станут и другие публикации козацких летописей, предпринятые О. Бодянским (1808–1878) – кара обрушится на него совершенно по другому поводу два года спустя, когда он предпримет в тех же редактируемых им книжках ЧОИДР издание сочинения Фетчера о России);

(3) 1847–1855 – в публичном плане это лакуна – поскольку все основные деятели украинофильства оказываются лишены права печататься вследствие решения по делу КМТ, оставшиеся как местные, так и столичные деятели резко снижают активность – в силу как утраты лидеров, так и существенного ужесточения режима (после 1848 г.). Этого никак нельзя сказать о внутреннем развитии направления, хотя, в отличие от предшествующего периода, оно идет в это время по индивидуальным траекториям. Для Костомарова это время работы над его главным сочинением, «Богданом Хмельницким», и обретения украинской идентичности, для Кулиша – сближения со славянофилами, в первую очередь с аксаковским семейством – Константин Аксаков серьезно повлияет на его взгляды своей теорией «Земли и государства», под влиянием которой Кулиш в конце 1850-х сформулирует свою «хуторскую философию», перенеся тезис о «безгосударственности» на украинский народ;