Истинное зло (ЛП)

С другой стороны, Луне, вероятно, тоже понравилось бы это странное существо, так что, возможно, девушка не была хорошим сравнением для кого-то нормального. Насколько Гарри знал, Луна могла быть частью…сфинкса или чего-то столь же странного. Со всеми странными вещами, которые Гермиона с чувством запретного удовольствия читала в этих ведьминых еженедельных журналах сплетен, Луна могла быть следующей величайшей провидицей всех времен, или наполовину эльфийкой, или чем-то столь же нелепым.

— Что ты делаешь?

Гарри поймал себя на том, что задал вопрос неосознанно, наблюдая почти с любопытством за хаотичным действием рук Том. В них чувствовалась какая-то привычка — безразличное успокоение робкого животного. Гарри поймал себя на мысли, относится ли Том к людям с таким же безразличием.

Том ничего не ответил, вместо этого решив быть таким же придурком, каким был обычно. Гарри уже должен был привыкнуть к молчаливому игнорированию, но его никогда не переставало раздражать то, как быстро и небрежно Том отмахивался от него.

— Знаешь, теперь замок может быть другим.

Гарри пошёл следом за Томом.

— Сомнительно.

Том перебил его почти так же быстро.

Гарри ощутил легкий прилив раздражения, которое, казалось, всегда бурлило в присутствии неповторимого, всегда такого нуждающегося в сострадание Тома.

— Ты бы удивился. Два года назад машина влетела в Гремучую Иву.

Том слегка дернулся — совсем не походядящим, но достаточно незапланированным движением, чтобы Гарри понял, что застал его врасплох. По словам Сириуса, Ива была посажена, чтобы охранять туннель через который сбегал Римус. Том ничего не знал ни о дереве, ни о современных возможностях маггловской техники; насколько ему было известно, летающие машины были маггловскими изобретениями.

— Я понял, — сказал Том.

Внутренне Гарри радовался, что застал Тома врасплох и тот даже ответил. Это был один шаг в правильном направлении.

Им удалось подняться по ухабистой полированной дороге, которая зародилась под многочисленными ботинками тысяч студентов. Честно говоря, в этот момент она была такой гладкой и скользкой, что кто-то даже поскользнулся на ближайших блестящих камнях. У них была вся эта магия, и ни одному человеку не пришло в голову поставить ограждение? Или вложить деньги в какие-нибудь мешки с солью, когда ближе к Йолю наступает гололед?

Вид замка был успокаивающим зрелищем, но все же неуютным без постоянного гула и шума студентов. Странно было видеть лестницы безмолвными и стоящими на месте — неподвижными без пассажиров. Том, даже с его колючей внешностью, был успокаивающим теплом, идя рядом с ним.

Они шли по коридорам, несколько портретов бросали в их сторону вопросы. На некоторые Том отвечал приятными улыбками, заходя так далеко, что даже поприветствовал нечетное число из них по имени. Портреты всегда с трудом улавливали изменения и разрывы во времени; некоторые отвечали Тому одинаковыми приветствиями, не зная, что происходило за пределами их деревянных рам.

Большие двери больничного крыла были знакомы Гарри — даже те маленькие царапины, оставшиеся с тех пор, как Фред и Джордж пытались вызволить его с помощью взрывающихся декоративных фруктов в его второй год. Груша каким-то образом наполовину сплавилась с дверью и взорвалась, оставив хороший бугристый след возле левой петли. Все пахло жженым сахаром и укропом ещё многие месяцы.

Двери открылись с легким скрипом, хотя Гарри предположил, что это было больше для эстетики, а не из-за плохого ухода за петлями. Дамблдор всегда любил добавить немного драматичности. Лицо Тома не дрогнуло от пронзительного звука, поэтому Гарри предположил, что даже в его время они скрипели так же.

Больничные койки были пусты, даже крайняя слева, которую Гарри считай объявил своей. На деревянной спинке кровати все еще висел его преображенный трофей скворца, похожий на неясную декоративную горгулью с перьями. Гермиона раздраженно поддразнила его, сказав, что его волосы и так похожи на птичье гнездо — с таким же успехом можно предложить ему птичку в подарок на выздоровление после того, как в прошлом году его чуть не поцеловал дементор. Было лестно или оскорбительно, что памятник Гарри-пострадавшему все ещё был там.

Легкое шарканье, и из одной из задних комнат появилась мадам Помфри с профессионально зачесанными назад волосами под неизменным головным убором. Поразительно, какой чопорной и строгой она всегда казалась, даже когда вытаскивала чернильницу из горла Хаффлпаффца после того, как его друзья заставляли его ее съесть.

— Мистер Поттер! — фыркнул она, на ее губах появилась легкая игривая гримаса. — Надеюсь вы здесь не в качестве моего пациента! Семестр еще даже не начался!

Гарри, не задумываясь, сделал полшага назад, поднимая руки в защитном жесте.

— Эм, не я, мэм.