Истинное зло (ЛП)

— Эй! — Гарри не мог не ощитиниться. — Я замечательный пациент!

Помфри сердито посмотрела на него, стараясь не улыбаться ласково.

— Конечно-конечно, мистер Поттер. А теперь идите, я думаю, декан факультета ждет вас в башне!

— О, — Гарри моргнул, внезапно осознав, — подождите, а на каком факультете будет Том?

Том слегка дернулся, бросив острый ядовитый взгляд за спину Поппи. Ведьма приняла более профессиональную позу, сцепив руки ладонями перед собой.

— Том — пациент медицинского центра, что в соответствии с критериями Хогвартса является нейтральным местом для факультетов. Тома не будет ни на одном факультете, и он будет распределен по разным курсам, поскольку директор лично составил его расписание. Это, конечно, освобождает его от участия в любых командах по квиддичу или помощи в Кубке Школы.

Том, по мнению Гарри, не выглядел слишком расстроенным этой информацией.

— Однако, — продолжала Поппи, — у Тома нет декана.

Гарри дважды моргнул.

— Э-э, так и…

Поппи закатила глаза и ушла, прихватив бутылку дезинфицирующего средства и несколько чистых тряпок. У неё, казалось, были дела поважнее, и Гарри не был достаточно расположен к опасностям, что бы беспокоить ее. Он в любой день может сразиться с трехголовой собакой, но отвлекать мадам Помфри? Нет — Гарри до сих пор помнил вкус костероста.

— Ты, кажется, не слишком расстроен всем этим, — обратился Гарри к Тому.

Том одарил его ядовитым взглядом.

— Мне не о чем беспокоиться. Соглашение позволяет мне действовать независимо от учебной программы Хогвартса.

— Это значит, что тебе не обязательно ходить на зелья со Снейпом? — спросил Гарри, вскинув брови. Он заплатил бы деньги, лишь бы увидеть, как Том сопротивляется колючему языку Снейпа или мерзкой физиономии Малфоя. — Везучий ублюдок.

У Тома слегка дернулся глаз, хотя точно определить причину было невозможно.

— Твой друг, как я понимаю?

Гарри вздрогнул, резко отпрянув назад. Легкий блеск удовлетворения в глазах Тома дал Гарри понять, что он сделал это нарочно.

— Скользкий мерзавец.

— Как скажете, леди, — глаза Тома почти горели от количества грубого восторга при этом обмене. — Или мне называть тебя как-то иначе? Девчуля? Телка?

— Что? — пролепетал Гарри, не совсем уверенный, как реагировать, особенно на внезапную лирическую, почти рифмованную дрожь в голосе Тома при произношении этого ужасного кокни опять.

— Ой, завали, ходячий кошмар — протянул Том, почти напевая, что показалось ему очень странным. Это напомнило Гарри о том времени, когда Дадли проходил через тот период, когда думал, что классика это круто — он купил дизайнерскую куртку-бомбер, зализал волосы и заставил дядю Гарри купить ему винтажный проигрыватель, чтобы слушать серьезные альбомы.

Гарри почувствовал, что пытается включить мозги — как сломанная машина, заблудившаяся в Запретном лесу. Где-то в глубине его черепа совесть давила на сцепление, пытаясь заставить шестерни выровняться с ужасным скрежетом.

— Что? — прохрипел Гарри, и Том ухмыльнулся, как черепаха.

— Не напрягайся.

Том почти замурлыкал, все его тело и тон сменились чем-то еще более пугающим для Гарри. Не острый и не хищный — как тогда, когда нож для масла проткнул его руку. Тогда у Тома были одни оскаленные зубы и сверкающие белки глаз.

Это был контраст, полная противоположность с прошлой ситуации. Антитезис. Губы его рта были изогнуты в простой улыбке, глаза были полуприкрыты, но все еще остры и темны.

Гарри не нравился этот Том, как он облачался в новый слой, укрываясь им словно плащом. Заворачивал себя в слои, как луковица. Или как роза, если Гарри хотел выразиться метафорически, по крайней мере, у роз были шипы и они — если смотреть в более широком смысле вещей — были абсолютно бесполезны.

— Не скучай по мне слишком сильно, — проворковал Том, кружась и неторопливо удаляясь в свою изолированную комнату. Гарри надеялся, что Том подхватит грипп, живя там. Или чуму.

По другую сторону двери лицо Тома дрогнуло и скривилось с таким же отвращением, как от особенно сильно зудящего солнечного ожога. Он вздрогнул, пытаясь избавиться от кислого привкуса во рту.

Комната была достаточно хороша, это послужит его цели. Больше, чем комнаты, к которым он привык, более изолированная, но и более уединенная. Постоянный надзиратель в его камере, но надзиратель, который пока ничего не замечал.

Чемодан Тома и его вещи были уже там, аккуратно спрятаны под маленькой койкой. Менее удобная, чем его старая кровать в слизеринских подземельях, но гораздо более удобная, чем шерстяной спальный мешок на разбитом булыжнике.

Он выдергивал книги, складывая их на посредственную хлипкую книжную полку, предложенную для его удобства. Очевидно, там раньше хранились медицинские принадлежности: мыло, перчатки и тому подобное. Если Тому повезет, он может найти кусок желтого блока щелочи где-нибудь под открытым трубопроводом. От такого мыла у него появлялись синяки на костяшках пальцев, а кожа становилась желтой и вонючей.