Истинные приключения французских мушкетеров в Речи Посполитой

— Ну, да, а поляки за зиму отсидятся, в себя придут, а по весне снова на нас двинут, только уже всеми силами, какие только найдут! — с гневом отвечали другие.

— На Збараж, на Львов! — звучали призывы.

— За Вислу идти, на Варшаву! — выкрикивал кто-то.

Сам Хмельницкий в тайне склонялся к тому, чтобы дальше пока никуда не идти и дать отдых утомленному войску, но чернь и татары хотели двигаться дальше, и он вынужден был уступить.

Было принято решение идти на Львов, где, как доносили источники, скрывались Вишневецкий и Конецпольский.

Хмельницкий сперва надеялся застать Вишневецкого в Збараже, куда тот ретировался после Пилявцев. Но когда козаки подошли к городу через несколько дней после битвы, оказалось, что он пуст, и польских отрядов в нем нет. В замке остались вооружения и припасы, и все они достались войску Хмельницкого.

Прошел слух, что Вишневецкий скрывается в своем родовом имении — Вишневце, который был совсем неподалеку от Збаража. Говорят, сам гетман отправился туда с шеститысячным отрядом, но опять разминулся со своим врагом.

Оставалось только одно теперь — без промедления идти на Львов.

Под стенами города армия Хмельницкого была уже через две недели после Пилявецкой битвы.

Львов, большая часть жителей которого были поляками, пребывал в состоянии осажденной крепости с самых первых дней украинского бунта, когда армия запорожцев была еще очень далеко. Город под завязку запасался провиантом, порохом, оружием. С тревогой горожане следили за разрастанием восстания, опасаясь, что голову поднимет местное православное население.

Слухи распространялись самые разные. Так, говорили, что православные священники помогают восставшим на востоке пулями и порохом и готовятся всколыхнуть единоверцев здесь, на западе. Тем временем, само восстание неумолимо приближалось ко Львову, козаки захватывали все новые города на Волыни и уже хозяйничали в Галичине. Шляхтичи и богатые мещане укрывались в замках, а селяне и городская беднота грабили брошенные дворы и дома.

Прибывавшие после разгрома полки лишь добавляли беспокойства. Каждый раз, когда под городскими стенами появлялся очередной вооруженный отряд, начинался переполох, люди в суматохе бежали в разные стороны, прятались по подвалам, кто мог — тот вооружался, надеясь таким образом защитить себя, свою семью, свой дом. Утомленные, измотанные, беглецы утверждали, что враг следует за ними буквально по пятам, но вместо сочувствия они натыкались лишь на враждебность и озлобленность со стороны местных жителей.

Некоторые из разбитого войска не останавливались во Львове и бежали дальше на запад. Среди них был и главный военачальник — князь Доминик Заславский.

Многие жители Львова, не веря, что город выстоит под напором козаков, спешно бросали свои дома и также устремлялись за Вислу в надежде там найти защиту.

Вишневецкий, Остророг и Конецпольский, напротив, остались во Львове. На военном совете, на котором присутствовали все трое, решались вопросы обороны города. Среди главных тем — кому поручить эту высокую миссию.

Вишневецкий, которому в свое время не доверили командование коронной армией, теперь отыгрывался за все былые обиды — досталось и сейму, и региментариям, был бы жив король — и ему перепало было. В связи с отсутствием Заславского всех собак повесили на него.

Долго пришлось упрашивать Иеремию Вишневецкого возглавить осажденное войско, и, в конце концов, к общей радости князь дал согласие. В помощники себе он взял все тех же Остророга и Конецпольского — вот так командный триумвират был возрожден, только в нем произошла замена, причем весьма значительная.

Приняв бразды правления, Вишневецкий первым делом распорядился изымать в городе все необходимое для нужд армии. У купцов и ремесленников брали натурой, что у них было. Но и деньгами — тоже. Костелы и монастыри отдавали драгоценности, мещане — золото и серебро. Собранные богатства регистрировались с таким расчетом, что потом все будет жертвователям возвращено. Говорят, что насчитали миллион золотом, а еще было серебро и драгоценные камни.

Львовяне, почувствовав в Вишневецком надежного защитника, воспрянули духом. Но радость и ликование их были недолгими — тайно, под покровом ночи, князь с большей частью войска и, конечно же, с деньгами и драгоценностями, покинул город.

Горожане чувствовали себя обманутыми и униженными.

— Обобрали начисто, а сами сбежали! — возмущались они.

— Забрали все, что было!

— Бессовестно обманули!

— Подло бросили нас, едва узнав о приближении врага!

На этот раз сведения о подходе войска Хмельницкого оказались верными. Сначала под стенами Львова появились татары Тугай-бея, через два дня пришли и козаки во главе с гетманом. Город был взят в непроницаемую осаду.

Вместо себя за старшего Вишневецкий оставил в городе генерала Арцишевского. Под его предводительством снова прошел военный совет.

— Сопротивляться Хмельницкому у города нет возможности, — говорил один из представителей магистрата.

— Если мы не покоримся, город превратят в руины, — поддакивал какой-то купец.

— Силы неравны, — соглашался кто-то из военных.