Истины в моем сердце. Личная история

В августе 2018 года я прилетела в Калифорнию на встречу с пожарными и эвакуированными жителями, пострадавшими от лесных пожаров в Мендосино. Зона пожаров распространялась на 450 тысяч акров земли. Это был самый крупный пожар в истории штата.

Приехав в Лейк-Каунти, я отправилась в центр, где временно приютили эвакуированные семьи. Некоторые из них знали, что потеряли дома и все свое имущество. Другие до сих пор пребывали в неведении. Я познакомилась с женщиной, которая была беременна третьим ребенком. Она пыталась подбадривать свою семью. Помню, с какой гордостью ее дочь показывала мне, как аккуратно застелила простыни на кроватях Красного Креста, где они теперь спали.

Годом раньше я встретила пожарного, который потерял свой собственный дом в огне, с которым боролся. По его словам, он всегда думал, что понимает боль потери всего нажитого, поскольку часто видел, как это происходит с другими, – но все оказалось гораздо хуже, чем он себе представлял. И все же, напомнил он себе и мне, это не идет ни в какое сравнение с ситуациями, когда семье пожарного звонили и сообщали о гибели мужа или сына. В тот год погибло очень много пожарных.

Есть тема, которая касается всех этих вопросов, будь то кибербезопасность, изменение климата или сдерживание таких агрессоров, как Россия и Северная Корея. Хотя Соединенные Штаты являются сверхдержавой, существуют реальные пределы того, что мы можем сделать в одиночку. Чтобы обеспечить безопасность американскому народу, обеспечить защиту наших национальных интересов и родины, мы должны работать в партнерстве со своими союзниками – в экономической, дипломатической и военной сферах. Следует защитить НАТО, самый важный оборонительный договор, который когда-либо знал мир, особенно перед лицом все нарастающей агрессии России. Необходимо присоединиться к Парижскому соглашению, потому что только вместе мы сможем обратить вспять тенденции изменения климата и предотвратить некоторые из ужасающих последствий таких изменений. Нельзя забывать, что работа, которую мы ведем с целью защиты американского народа, также должна соответствовать американским ценностям. Действия, которые мы предпринимаем, несут в себе послание миру о том, кто мы есть.

Именно эту прописную истину я имела в виду, когда Джина Хаспел предстала перед нашим комитетом на слушаниях по утверждению ее кандидатуры на пост директора ЦРУ, который покидал Майк Помпео. Тридцатитрехлетняя Хаспел, ветеран ЦРУ, работала в агентстве в то время, когда имели место пытки заключенных. Другие сенаторы задавали ей много вопросов о том, были ли ее действия законными и допустит ли она повторения подобного снова.

Когда настала моя очередь, я подчеркнула, что мы не ставим под сомнение крайнюю и неоспоримую важность служения и самопожертвования сотрудников ЦРУ, равно как и миссию агентства, которую я всем сердцем поддерживаю. Я объяснила, что речь идет лишь о соответствии кандидата должности директора ЦРУ. Обязанность сенаторов состоит в том, чтобы убедиться, что кандидат, которого мы выберем, будет способен нести наше послание сотрудникам агентства, американскому народу и нашим соседям по всему миру в том, что касается наших ценностей и морального авторитета. Имея это в виду, я начала с откровенного вопроса:

– Итак, вопрос, на который я не услышала ответа: считаете ли вы, что применявшиеся ранее методы допроса были аморальными?

Хаспел помолчала, обдумывая ответ.

– Сенатор, я полагаю, что офицеры ЦРУ, о которых вы говорите…

– Я прошу конкретного ответа: да или нет. Считаете ли вы, что применявшиеся ранее методы допроса были аморальными? Я не спрашиваю, считаете ли вы их законными. Я спрашиваю, считаете ли вы их аморальными?

Она опять помедлила.

– Сенатор, я считаю, что ЦРУ проделало незаурядную работу, чтобы предотвратить еще одно нападение на страну, с помощью легальных инструментов, которые мы были уполномочены использовать.

– Пожалуйста, ответьте – да или нет. Сейчас, оглядываясь назад, считаете ли вы эти методы аморальными?

– Сенатор, я считаю, что, сидя здесь сегодня, я поддерживаю более высокий моральный стандарт, которого мы решили придерживаться.

– Не могли бы вы ответить на мой вопрос?

– Сенатор, мне кажется, что я ответила на ваш вопрос.

– Нет, не ответили. Считаете ли вы (теперь, по прошествии времени), что использовавшиеся ранее методы были аморальными? Да или нет?

– Сенатор, я считаю, что мы должны придерживаться моральных норм, изложенных в Армейском полевом уставе.

Вскоре после того, как Хаспел отказалась отвечать на мой вопрос, сенатор Джон Маккейн (ныне покойный), который был военнопленным в Северном Вьетнаме и в течение пяти лет подвергался жестоким пыткам, опубликовал заявление о том, что не поддержит ее кандидатуру на пост директора ЦРУ.