Истины в моем сердце. Личная история

В Южной Калифорнии есть небольшое поселение под названием Мира Лома, расположенное к северу от реки Санта-Ана, на западной окраине округа Риверсайд. Долгое время здесь была сельская община. Мира Лома была местом для виноградников и молочных ферм, где люди любили кататься на лошадях и растили своих детей вдали от охваченного смогом промышленного Лос-Анджелеса. Но в конце 1980-х все изменилось.

В процессе глобализации Соединенные Штаты начали импортировать гораздо больше товаров со всего мира, и множество контейнеров из Азии оказались в портах Южной Калифорнии. В округе Риверсайд стали появляться огромные склады и распределительные центры, в которые привозили грузы из доков. К тому времени, когда я заняла пост генерального прокурора, в Мира Ломе насчитывалось уже около 90 таких мегакомплексов.

Жизнь 4500 семей, живущих в Мира Ломе, преобразилась. Фермерские земли были испещрены следами от колес и заасфальтированы. Движение транспорта стало невыносимым. Так, тихую сельскую общину поглотил промышленный складской район. Воздух стал ядовитым. Каждый день по главным дорогам Мира Ломы проезжало более 15 тысяч грузовиков, что означало выброс выхлопных газов. Вскоре в Мира Ломе был зафиксирован один из самых высоких показателей загрязнения дизельным топливом в штате – намного выше местных и федеральных стандартов качества воздуха.

Ученые из Университета Южной Калифорнии провели исследование, которое показало, что загрязнение окружающей среды вызывает болезни легких и другие серьезные заболевания у детей Мира Ломы. Федеральное агентство по охране окружающей среды высказывало свои опасения по поводу опасности для здоровья, связанной с загрязнением воздуха такого уровня. Но становилось только хуже.

Обстоятельства Мира Ломы попали в фокус моего внимания, когда округ одобрил строительство еще одного комплекса складов, позволявшего ежедневно проезжать через Мира Лому еще 1500 грузовиков. Жители подали в суд, чтобы остановить стройку. Они утверждали, что округ отнесся к их проблемам несерьезно и ничего не предпринял для минимизации того вреда, который строительство причинит населению, в то время как население и без того уже страдает от проблем со здоровьем. Жители заявляли, что округ нарушает стандарты штата, которые должны защищать интересы общин. Ознакомившись с документами, я согласилась с этим.

– Я хочу присоединиться к иску, – сказала я своим сотрудникам. – Давайте покажем людям, что государство их поддерживает.

На этом все могло бы закончиться. Я была уверена, что, имея за спиной государственные ресурсы, община получит все, что ей нужно для победы. Но этого было недостаточно. Мало было изучить обстоятельства строго через призму кратких отчетов и бесед с юристами. Я решила поехать на место.

Приближаясь к Мира Ломе, мы увидели облако пыли и дыма, которое окутало поселение и прилегающие районы. Пробиваясь через ядовитое облако, солнечный свет преломлялся и окрашивался в серый цвет. Когда мы вышли из машины, дым начал разъедать нам глаза. Во рту появился привкус гари. Стоило провести пальцем по поверхности, как он становился черным от пыли и сажи.

В небольшом помещении собрались члены общины, которые пришли, чтобы поделиться с нами своими историями. Так, один из жителей рассказал нам, что каждый день, когда ветер меняется, он дышит дымом. Другой сообщил, что детей на улицу не выпускают, поскольку это небезопасно. Более половины семей общины имели детей в возрасте до восемнадцати лет, которые были вынуждены сидеть дома. Пришедшая на встречу женщина тихо заметила, что рада моему приезду, потому что возмущаются они уже давно, но никто, похоже, их не слушает.

Один из жителей также рассказал нам, что всем приходится смывать сажу с подъездных дорожек и протирать бельевые веревки, прежде чем вешать на них белье. Он беспокоился о деревьях на заднем дворе, которые перестали плодоносить и погибали. Его беспокойство вызывал и тот факт, что жители общины стали страдать такими заболеваниями, как рак, астма, болезни сердца и сосудов.

Сначала он этим ограничился. Но когда к нему вернулся микрофон, другие жители попросили его поделиться более личной историей, которая и привела его на встречу.

– Мне трудно об этом говорить… Но я все же скажу, чтобы помочь нашему сообществу.

Еле сдерживая слезы, он начал:

– У меня была дочь… Она умерла, не дожив до пятнадцати лет. И вместо того чтобы организовывать ее пятнадцатый день рождения… мне пришлось организовывать ее похороны… Она умерла от рака легких. Мне трудно говорить об этом, но если это поможет, я все расскажу.