Истоки человеческого общения

Несколько человек прочитали более или менее полный вариант этой книги и помогли мне ее значительно улучшить. Это Мелинда Карпентер, Елена Ливен, Билл Крофт, Адель Голдберг и Джина Конти-Рамсден, а также оставшийся анонимным рецензент издательства MIT Press. Среди других, кто прочел избранные главы и дал мне важную обратную связь, были: Ганс Ракоци, Хенрике Молл, Джо Хенрик, Даниэль Мэттьюс, Навсикая Пускулус, Феликс Варнекен, Колин Баннард, Эмили Вайман и Кристин Либэл. Вдумчивая критика этих читателей сделала книгу гораздо более аккуратной с эмпирической точки зрения, теоретически последовательной и дружественной по отношению к пользователю. Я также благодарен Эстебану Ривасу за помощь, которую он оказал, предоставив данные для таблицы 6.1.

Наконец, как всегда, Генриетта Зидлер не только помогла мне с несколькими специальными моментами, касающимися этого тома, но она также, с ее обычным мастерством и хорошим расположением духа, вела мои дела на факультете, пока я работал над книгой дома. Я также благодарен Аннете Вицманн за помощь с источниками литературы и Тому Стоуну из издательства MIT Press за курирование всего издательского процесса.

Предисловие к русскому изданию

Для меня почетна возможность представить читателям русское издание моей книги о происхождении человеческой коммуникации. Данная книга служит попыткой сместить фокус дискуссии о происхождении языков в сторону прагматики, в то время как сейчас обсуждение сосредоточено исключительно на синтаксисе, занимающем центральное положение в научной картине. Прагматика начинается с психологии, то есть с намеренных действий и тех умозаключений, к которым приходят на основании этих действий окружающие. Этот процесс осуществляется особым образом, когда действующий субъект предполагает, что другие люди придут к определенным выводам, наблюдая за его преднамеренными действиями (а также за явно выраженными сигналами о том, что он хочет, что они знали, что именно в этом заключается его намерение, как это впервые отметил Грайс). Иными словами, этот процесс особым образом осуществляется в рамках человеческой кооперативной коммуникации, как я буду это здесь называть.

Я надеюсь, что найду отзывчивую аудиторию в русскоговорящем мире. Прежде всего, потому, что в России лингвистика всегда была более широко интегрирована в гуманитарные науки, чем в англоговорящем мире, что особенно ярко выражено в интересе к историческому аспекту языковых изменений. В данной работе развитие конкретных языков рассматривается скорее как культурно-историческое завершение, «венец» сформировавшейся в ходе биологической эволюции общей способности к кооперативной коммуникации, которая впервые проявляется в естественных жестах, таких, как указание и пантомима, где особенно ясно видны стоящие за жестами намерения и умозаключения. Таким образом, в данной работе предлагается возможный подход к объяснению своеобразной предыстории человеческой способности к речи, предшествующей культурно-историческому развитию конкретных языков.

Практически с самого начала моя работа проходила в контексте теории Выготского о познавательном и культурном развитии человека. Я заимствовал у Выготского основополагающую гипотезу о том, что большинство уникальных аспектов «высшего познания» или даже все они тем или иным способом происходят из социального взаимодействия и его интериоризации индивидами. Выготский четко показал, что языку отводится особая роль в этом процессе, поскольку коммуникативный обмен представляет собой особую форму социального взаимодействия. А интериоризации, в частности, языковых конвенций позволяет даже очень маленьким детям опосредовать свое взаимодействие с миром через обобщения, отражающие, в конечном счете, коллективную мудрость той культурно-исторической группы, к которой они принадлежат.

Но Выготскому в его время, разумеется, еще не были доступны результаты современных исследований, посвященных познавательному и коммуникативному развитию человекообразных обезьян и еще не владеющих речью человеческих младенцев. Эти новые исследования, многие из которых я рассматриваю здесь, позволяют нам гораздо точнее и подробнее определить, какие способности позволяют человеческому виду в ходе биологической эволюции, культурным группам — в ходе исторического развития и отдельным индивидам в онтогенезе прийти к уникальным социальным взаимодействиям, осуществляемым посредством кооперативной и даже конвенциональной коммуникации. Я очень надеюсь, что мои размышления, приведенные в данной работе, смогут расширить наше понимание этих фундаментально важных тезисов Выготского.

Майкл Томаселло, сентябрь 2010 г.

1. Начнем с фундамента

То, что мы называем значением, должно быть связано с примитивным языком жестов.

Л. Витгенштейн