Истоки человеческого общения

Поскольку мы начали с жестов человекообразных и их грамматики просьбы, первое, что необходимо заметить — это то, что большая часть речи этих детей состоит из комментариев к происходящему вокруг, которые информируют окружающих о том, что им, возможно, интересно и что им хочется узнать — включая повествования о том, что удалено от момента «здесь-и-сейчас». Из-за того, что никакие данные о точном процентном соотношении разных видов высказываний не публиковались, приведем результаты одной систематической записи всех высказываний выборки из 10 таких детей от 1 до 4 лет, сделанной во время их игры (продолжительностью от 30 до 60 минут). Примерно одна треть многожестовых высказываний детей, по-види-мому, представляла собой простые комментарии (не просьбы), относящиеся к действиям, связанным с перемещением объектов или людей (например, «двигать» или «приходить»), еще четверть относилась к изменению объектов (например, «крутить» или «ломать»), многие другие были связаны с перемещением объектов (например, «нести»), и только минимальное число высказываний было связано с игрой или выполнением конкретных действий (Goldin-Meadow, Mylander 1984). Этот набор заметно отличается от предпочтений обучавшихся языку человекообразных, а именно требований поиграть с ними и поучаствовать в конкретных «парных» видах деятельности, таких, как салки и объятия. Таблица 6.1 отчетливо показывает отсутствие пересечения между действиями, о которых «говорят» человекообразные и дети, пользующиеся «домашними» жестами. Из почти 100 слов, обозначающих действия, только два («есть» и «идти») используются представителями обоих видов. Правдоподобное объяснение такой разницы состоит в том, что в использовании коммуникативных средств они преследуют разные социальные цели.

Тем не менее, дело обстоит так, что высказывания этих детей сравнительно коротки. Большинство из них состоит только из одного жеста. Примерно 85 % их многоэлементных высказываний содержат только один иконический знак, обычно в сочетании с указательным жестом, со средним количеством от 1 до 1,4 жестов на высказывание у всех детей, кроме одного (включая указательный жест); этот показатель очень мало изменяется на протяжении нескольких лет наблюдения. Goldin-Meadow (2003b) приводит данные о том, что в основе этой сравнительно бедной речевой продукции лежит нечто, что она называет «предикатными рамками» (predicate frames), поскольку в отдельных случаях дети четко указывают на объекты, играющие различные роли в данном действии или событии; например, иконическим жестом, обозначающим действие «резать», один и тот же ребенок в разных ситуациях может обозначить резчика, или некий объект, который режут, или орудие, которым пользуются для разрезания. Это представляется нам особенно четким доказательством того, что в данном случае можно говорить об очень развитой способности вычленять участников событий, которая, возможно, основана на мощных возможностях человека в области имитации действий или даже имитации смены ролей (role reversal); еще раз повторю, имитация = то же действие, другой участник события).

Таблица 6.1

Жесты-действия, применяемые детьми, пользующимися «домашними» системами жестовой коммуникации (Goldin-Meadow, Mylander 1984), человекообразными обезьянами и представителями обеих этих групп (количество показавших тот или иной жест — из общего числа 6 в каждой группе — указано в круглых скобках)^[22]. (Спасибо Эстебану Ривасу за помощь в составлении списка по шимпанзе.)

NB: Классификация жестов человекообразных обезьян Сделана автором и сотрудниками, а не дана по работе Rivas 2005.