Истоки первой мировой войны

Больше всех стремились достичь соглашения военные лидеры Франции и России. Между ними произошло несколько встреч с 1870 г., и союз этот возник вначале как военный. Соглашение было достигнуто в 1892 г. и ратифицировано в течение зимы 1893–1894 гг. В нем говорилось: «Если Франция подвергнется нападению Германии или Италии, поддержанной Германией, Россия все свои возможные силы использует для нападения на Германию. Если Россия подвергнется нападению Германии или Австрии, поддержанной Германией, Франция всеми силами атакует Германию…» К середине 1890-х годов было известно, что договор не имеет сроков действия. Двойственный союз Франции и России выглядел как противопоставление Тройственному союзу Германии, Австро-Венгрии и Италии. Последствиями этой конфронтации было то, что германский генерал Штаф сразу начал строить планы войны на два фронта, но в тот момент это казалось маловероятным. Россия была занята своей экспансией в Азию; Австрия пыталась погасить национальное недовольство внутри монархии; Франция была занята колониальной конкуренцией в Африке и Юго-Восточной Азии больше, чем вопросом возвращения Эльзас-Лотарингии; Германия искала пути укрепления своих позиций, как мировой державы, и в 1897 г. предприняла первые шаги по созданию большого флота. В течение 1890-х годов империалистическая деятельность и интересы всех государств, исключая Австрию, перегораживали все пути к тому, для чего были созданы Тройственный и Двойственный союзы. На Дальнем Востоке французы и русские готовились в 1895 г., объединившись с Германией, произвести раздел между Японией и Китаем. В 1901 г. французы были готовы послать контингент международных сил под командованием германского генерала на подавление китайского движения «боксеров», которые были недовольны привилегированным положением европейцев в Китае. Для Франции в Африке, а для России на Дальнем Востоке Британия казалась тогда большим соперником, чем Германия.

До конца 1890-х годов британское правительство отказывалось рассматривать любые формальные союзы с другими государствами. Оно игнорировало положение Бисмарка о более тесном сотрудничестве с его международной системой, ограничивая себя так называемыми Средиземноморскими соглашениями 1887 г. К 1900 г. Британия оказалась вовлеченной в войну против Республики буров в Южной Африке. Напряжение в колониях и сложность управления мировой империей начинали сказываться. Некоторые британские лидеры, а именно Чемберлен, министр колоний, считали, что Британия должна отказаться от политики изоляции.

«Все могущественные государства Европы вступили в союзы, — заявил в мае 1898 г. Чемберлен, — и поскольку мы держимся вне союзов, и все нам завидуют, и поскольку наши интересы рано или поздно вступят в противоречие с интересами всех, мы в один прекрасный момент получим противостояние объединенных великих держав, таких сильных, что даже самые горячие головы не смогут себе вообразить такое»[93].

Дискуссии о возможности британо-германского союза проводились в 1898 и 1901 гг., но безрезультатно. Британии была необходима дипломатическая поддержка против России на Дальнем Востоке, Германии — помощь Британии, или хотя бы благосклонный нейтралитет, в возможной войне в Европе. Лорд Солсбери, британский премьер-министр, в своем последнем крупном решении по внешней политике наложил запрет на эти обсуждения в мае 1901 г., сказав: «Это предложение ко вступлению Британии в Тройственный союз». И продолжил:

«Когда мы на практике ощутим эту опасность изоляции? Если бы мы были побеждены в революции — наше падение было бы не из-за нашей изоляции. У нас было много союзников, но они не спасли бы нас, если бы французский император мог пересечь Ла-Манш. Исключая времена его правления, мы никогда не были в опасности, и поэтому мы не можем судить, является ли изоляция, из-за которой мы теперь так всполошились, опасной для нас. Не умно принимать такие невероятные обязательства, чтобы защитить себя от опасности, в существование которой мы не имеем исторической причины верить»[94].