Историческая наука и некоторые проблемы современности. Статьи и обсуждения

24 августа 1920 г. М.Н. Покровский сообщил Владимиру Ильичу, что Пролеткульт «является автономной организацией, работающей под контролем Наркомпроса и субсидируемой последним»[95]. Ответы на остальные вопросы содержались в приложенной к письму М.Н. Покровского докладной записке руководителей ЦК Пролеткульта В.П. Файдыша и В.В. Игнатова. Из нее видно, что ЦК Пролеткульта был избран на I Всероссийской конференции пролеткультов в 1918 г. и в государственных инстанциях не утверждался. Между тем Пролеткульт получал от государства по тем временам довольно большие средства.

По этим же данным, в студиях Пролеткульта занималось до 80 тыс. рабочих, а всего он объединял «вокруг себя» около 400 тыс. Первая цифра близка к реальности и находит подтверждение в других источниках. В точности же второй цифры уверенности нет, поскольку неизвестны принципы подсчета. Не исключено, что в число «объединенных» вокруг Пролеткульта включались все зрители многочисленных самодеятельных постановок театральных студий и обыкновенных театральных кружков. Но и 80 тыс. рабочих – это немало, если учесть, что они, в свою очередь, оказывали воздействие на товарищей по работе, на членов своих семей.

Любопытно, что к докладной записке В.П. Файдыша были приложены материалы об организации Международного бюро Пролеткульта, сообщение о его создании (с резолюцией, которая была опубликована в газете «Известия» 14 августа 1920 г.) и обращение «Братьям-пролетариям всех стран»[96].

Мы не знаем, читал ли Ленин статью «О Международном Пролеткульте», но достоверно известно, что он читал материалы, присланные ему М.Н. Покровским, а среди них – и обращение организаторов Международного бюро Пролеткульта – «Братьям-пролетариям всех стран». Вот что в нем говорилось: «Нельзя заставить старых литераторов, художников, так или иначе обслуживающих буржуазную публику, быть выразителями пролетарской культуры, все это было бы фальсификатом. Если мы признаем относительно важной задачей возможно скорое развитие самоорганизации эмоций пролетарского искусства, то это может быть выполнено только самим пролетариатом, он должен выявить своих ученых, писателей, поэтов, художников, артистов и т.д.».

Познакомившись с материалами, полученными от М.Н. Покровского, Ленин, очевидно, понял, что дело зашло далеко, что коммунисты – руководители Пролеткульта находятся в плену идей А.А. Богданова, а руководство Наркомпроса не сумело взять правильную линию по отношению к Пролеткульту. А значит, нужно, во-первых, изолировать Богданова от Пролеткульта, подчеркнув, что теория «пролетарской культуры» органически связана с его идеалистической философией эмпириомонизма; нужно, во-вторых, еще раз сказать партии и народу о великом значении культурного наследства для строительства новой жизни, для созидания социалистической культуры; нужно, в-третьих, подтянуть пролеткультовские организации к государству и обязать Наркомпрос контролировать деятельность Пролеткульта.

Владимир Ильич принимает решение переиздать свою книгу «Материализм и эмпириокритицизм. Критические заметки об одной реакционной философии», подробно раскрывающую идеалистическую сущность и ревизионистскую направленность философских работ А.А. Богданова (предисловие к этому изданию Ленин датировал 2 сентября 1920 г.).

Рамки данной статьи не позволяют рассмотреть сколько-нибудь подробно вопрос о связи общих воззрений Богданова со специальными взглядами на пролетарскую культуру. Важно, однако, подчеркнуть два момента: 1) теория «пролетарской культуры» никогда не была у Богданова чем-то отдельным и изолированным от его общемировоззренческих концепций[97]; 2) осложняющим и обостряющим всю теоретическую деятельность Богданова после Октябрьской революции является внутреннее неприятие им социалистического характера этой революции. Характерно, что, переиздавая свой «Краткий курс экономической науки» через 14 лет после выхода 9-го издания (1906 г.), А.А. Богданов не счел нужным пополнить его материалами, относящимися к проблемам политической экономии, поставленным самим фактом победы Октябрьской революции и произведенными ею преобразованиями. Богданов с подчеркнутым безразличием отнесся к новым экономическим отношениям, складывающимся в Советской России. «Советская власть», «диктатура пролетариата» – эти категории не находили места в социологических и теоретических построениях главного идеолога Пролеткульта.