Исторические миниатюры. Как отвага, скука и любовь сформировали мир

Время шло, а Цезарь все так же сомневался. Он побеседовал со своими людьми, но потом вновь уединился и продолжил размышления. Он отдавал себе отчет в том, что собирается сделать, понимал, что для многих римлян Республика священна. Именно такой она являлась для элиты, потому что элита считала, что величие Рима состояло в свободной и открытой конкуренции за должности и почести, в отсутствии абсолютной власти. Для плебса дело именно так и обстояло, потому что плебс знал, что хоть бедняки и не могли претендовать на должности магистратов, по крайней мере они могли голосовать и быть необходимым объектом внимания сильных мира сего. Цезарь же был популистом и тех, кто думал, как плебс, считал либо циниками, либо наивными. «Республика – ничто, лишь пустое имя без плоти, без блеска»[32], – говорил он. Многие думали так же. Если Цезарь хороший правитель, говорили они, что с того, если он будет принимать решения за закрытой дверью? Если Цезарь стремится принести пользу всему миру, что с того, если вместо нескольких людей будет править он один? Он блестящий и энергичный лидер, герой, который завоевал огромную территорию Галлии во славу Рима. И все же важность момента давила на него.

Воздух влажен, ночь уже сменилась рассветом. Было бы неразумно ждать еще. Ждать дольше уже невозможно. Поэтому, поразмыслив в одиночестве и тишине, Цезарь наконец подходит к своим воинам и заговаривает с ними. Он принял решение. Самое смелое, самое трудное, самое опасное. Единственное, которое позволит ему сохранить свое достоинство и спасти Рим от коррупции и тирании немногих. Впрочем, прежде чем привести это решение в действие, он поворачивается к своему войску, к тем, кого он никогда не называл «солдатами», а скорее «товарищами», и говорит, что они еще могут развернуться и уйти. Никто не двигается. Никто не хочет его бросать. Если Цезарь собирается совершить государственный переворот, они сделают это вместе с ним. Если Цезарь планирует навсегда изменить течение мировой истории, они сделают это вместе с ним. Затем Цезарь восклицает, что жребий брошен. А потом, как известно, пересекает реку.

Он все просчитал. По крайней мере до этого момента. Известие о том, что он идет на Рим, застает жителей города врасплох, и все его враги в ужасе бегут. Они были полностью уверены в том, что Цезарь не сделает шаг, на который он в конечном счете осмелился, поэтому оказались совершенно не готовы. Да, у них больше людей и ресурсов, но солдаты захватчика Галлии – верные ветераны, а солдаты его врагов – неопытные новобранцы. Лучше покинуть Италию живьем и перегруппироваться в провинциях, чем встретиться с Цезарем лицом к лицу и потерпеть сокрушительное поражение. Таким образом, вскоре после перехода Рубикона и пересечения полуострова без какого-либо сопротивления, Цезарь входит в город, который не знает, чего от него ждать, но и не противится. Возможно, Цезарь не верит в Республику, и все же ему было достаточно бросить игральные кости лишь единожды, чтобы захватить центр ее власти.

Однако сложности на этом только начинались. Не только потому, что его враги были живы, а значит, ему пришлось бы их преследовать и для этого нужны были деньги, но и потому, что столица была парализована и ему было срочно необходимо привести в порядок экономику. Он не мог позволить Риму погрузиться в хаос, а для этого требовались средства, которых у него не было. Раз уж он устроил переворот, Цезарь решает на этом не останавливаться и направляется на форум, к храму Сатурна, священному зданию, где хранится общественная казна Древнего Рима, только никто не хочет передавать ему ключи. Поэтому он приказывает выбить двери, и вот тут вмешивается трибун. Цезарь грозится убить его. «Мне труднее сказать это, чем сделать!» – предупреждает он. Он словно пес, который не лает, но кусает. И двери открываются. Понимая, что прежде всего ему нужно будет выиграть пропагандистскую войну, Цезарь пользуется своим недавно приобретенным богатством, чтобы выпустить монеты со своим именем и изображением слона, сокрушающего змею. Послание ясно. Он не останавливался раньше и не собирается делать это сейчас.

* * *

Как стать Юлием Цезарем. Разумеется, слон раздавил змею, а Цезарь дошел до наших дней не просто как один из исторических деятелей, а как синоним абсолютной власти. Но после всего этого мне бы хотелось напомнить, что его полная высокомерия легенда началась не у Рубикона, а на острове под названием Фармакуза, ведь за три десятилетия до того, как он перешел реку, Гай Юлий Цезарь был всего лишь разорившимся юношей, оказавшимся на темной стороне истории. В действительности его пропагандистская война началась именно там, когда ему было чуть за двадцать и он жил без средств к существованию во враждебном городе. Каждый миф нуждается в истории происхождения, и Цезарь решил построить свою на мести.