Исторические силуэты

Воронцовы-Дашковы владеют прекрасной фамильной картинной галереей[7]. В доме на Английской набережной — большая библиотека^{133}, принадлежавшие нескольким поколениям рода Воронцовых и Шуваловых изделия из серебра, хрусталя, фарфора, драгоценности и т. п.^{134}О круге чтения хозяев свидетельствует перечень выписывавшихся газет и журналов. Это «Illustrated London News», «Punch», «Figaro», «Вестник Европы», «Отечественные записки», «Новое время», «Санкт-Петербургские ведомости», «Стрекоза» и др.^{135}

Воронцов-Дашков и его жена принадлежали к числу крупнейших помещиков России. Собственное состояние гр. Иллариона Ивановича было приумножено Елизаветой Андреевной, ставшей (наравне со своей сестрой, Е. А. Балашевой) одной из основных наследниц майоратных владений св. кн. М. С Воронцова (по материнской линии) и имущества своих братьев Шуваловых (по отцовской линии)^{136}. Земельные владения Воронцова-Дашкова и его жены достигали 484946 дес.[8] Е. А. Воронцова-Дашкова владела также Юго-Камским железоделательным заводом, доходным домом в Петербурге. В столице пользовался известностью склад, в котором торговали отборными винами из собственных садов И. И. Воронцова-Дашкова из имения Алупка^{137}.

Воронцов-Дашков был последний, кому удалось получить 10 дес. нефтеносных земельных участков на Апшеропском полуострове, оставшихся после нефтяного бума и объявленных «заповедными». При содействии «Товарищества бр. Нобель» Воронцов организует здесь свой промысел^{138}.

Ходы некая катастрофа 1896 г., казалось бы, нанесла сокрушительный удар блистательной карьере Воронцова-Дашкова. Стали искать виновных. Одни считали, что в случившемся виноват ведавший церемониальной частью коронования министр двора. Другие, напротив, возлагали вину на самого Сергея Александровича, занимавшего пост московского генерал-губернатора и по своему положению причастного к организационной стороне коронования с точки зрения обеспечения его безопасности. Хотя Воронцов-Дашков и принял вину на себя, но в действительности таковым себя не считал, и пытался выгородить чиновников своего ведомства^{139}.

Конфликт завершился в 1897 г. увольнением Воронцова-Дашкова с поста министра двора и уделов.

В основе отстранения Воронцова, равно как и конфликта с Сергеем Александровичем, лежали причины более общие. Вначале стоявший близко к Александру III Воронцов пользовался у молодого императора особым авторитетом. Но со временем независимая позиция Воронцова, особенно проявившаяся по отношению к великим князьям, не могла не вызвать раздражения у членов царской семьи. Кроме того, молодого императора и его августейшую супругу шокировал менторский той Воронцова. При этом на царя со стороны Сергея Александровича оказывалось двойное давление: помимо того что он приходился царю дядей, он был мужем сестры императрицы^{140}. «Сергей Александрович, — записала в своем дневнике дочь Воронцова, Софья Илларионовна Демидова, — все продолжал винить отца и интриговал против него, сколько мог»^{141}. Казалось бы, сбылись пророческие слова Кальноки, предрекавшего Воронцову роль временщика. Но после убийства Плеве его имя фигурирует в качестве одного из возможных кандидатов на должность министра внутренних дел^{142}. Единственным занятием его остаются Государственный совет и Особое совещание, а также участие в различных общественных организациях: председательство в попечительстве императрицы Марии Александровны о слепых, в обществе при церкви Божьей Матери всех скорбящих радости и др.^{143}

К ним в 1904 г. прибавляется должность председателя Российского общества Красного Креста, и с его именем тесно связана огромная помощь, которая была оказана раненым в период русско-японской войны[9].

Работа на поприще благотворительности отвечала личным качествам гр. Воронцова, его авторитету и популярности. Благотворительностью Воронцов занимался на протяжении всей своей жизни. Двадцатидвухлетний корнет лейб-гвардии конного полка г. Воронцов-Дашков принимает на себя обязательство платить в Николаевский сиротский институт за дочь некоего штабс-капитана ежегодно по 85 руб. 75 коп. серебром до окончания курса наук. Приносит в дар г. Мариенбаду принадлежавший ему участок земли, на котором пожертвованиями русских прихожан была построена церковь. Различные пенсии, пособия и стипендии составляли значительную статью расходов семьи Воронцовых-Дашковых. К примеру, в 1906 г. она достигала более 11 тыс. руб., что составляло примерно 4 % всех расходов на тот год. Но в эту сумму не входили различного рода пожертвования и среди них — обществу по оздоровлению Южного берега Крыма и т. п. При разделе родовых имений между сестрами Елизаветой Андреевной и Екатериной Андреевной была оговорена сумма на благотворительность в 9300 руб.^{144}