Исторические силуэты

Ликвидация временнообязанных и хизанских[11] отношений в крае, передача наделов в собственность крестьянам — таково основное содержание предложенных кавказским наместником законопроектов 1905–1907 и 1913 гг.^{167}

Параллельно продолжаются попытки решить вопрос о землеустройстве государственных крестьян. В законопроекте 1909 г. находят отражение установки столыпинского закона: приоритет отдается принципу предоставления крестьянам в частную собственность отводимых им наделов^{168}.

По предложению Воронцова-Дашкова созывается междуведомственное совещание по поводу поземельного устройства крестьян Кавказского края, касавшегося проекта наместника о выкупе крестьянами своих земель. Усилиями совещания был продвинут проект Воронцова об обязательном выкупе крестьянами Закавказья своих земель у владельцев, и 20 декабря 1912 г. он был утвержден^{169}. Последовавшие затем законодательные акты также касались обязательного выкупа своих наделов крестьянами других категорий частновладельческих крестьян (Закатальского округа и Дагестанской области). Известие об этом Воронцов получил в Ново-Томниково и срочно телеграфировал в Тифлис: незамедлительно принять меры к реализации закона и объявить его населению «с особою торжественностью с переводом на местные языки»^{170}.

Необходимо обратить специальное внимание еще на один аспект деятельности Воронцова-Дашкова по землеустройству местного крестьянства, который следует рассматривать во взаимосвязи двух основных компонентов аграрного вопроса на Кавказе: земельного положения коренного крестьянства и переселенческой политики царизма.

С начала XX в., особенно в период столыпинской аграрной политики, некоторые территории края (прежде всего степные пространства Восточного Закавказья) становятся одним из основных районов размещения русских переселенцев. У правительства широкие колонизационные планы; создание хлопковой базы на фоне переселенческих хозяйств. Главным носителем этой идеи выступал начальник Главного управления землеустройства и земледелия А. В. Кривошеин^{171}. Однако его программа содержала дискриминационные установки по отношению к местным крестьянам-кочевникам, земельно-правовой статус которых имел свою специфику. Практика землеотводных работ при размещении русских переселенцев уже имела печальный прецедент в виде столкновений между ними и кочевым обществом «Алар».

Против проекта Кривошеина, той его части, в которой была сформулирована концепция подчинения землеустройства кочевников «доминирующей колонизационной задаче», выступил Воронцов-Дашков. Будучи в 80-х годах прошлого столетия сторонником переселения крестьян из внутренних губерний России на окраинные территории, теперь он выступает за приоритет земельного положения коренного крестьянства края. Вопрос о землеустройстве кочевого крестьянства он помещает в общем контексте решения земельного положения всего крестьянства края и в этой связи с рассмотрением своего законопроекта о поземельном устройстве государственных крестьян края, который был вынесен на обсуждение III Государственной думы 4-го созыва. — Личная позиция Воронцова оказала определяющее влияние при обсуждении проекта Кривошеина, и Совет кавказского наместника единодушно отверг его^{172}.

Подобно тому как правительственная власть видела выход из аграрного перенаселения и усмирения революционного движения во внутренней России в удалении значительных крестьянских масс на ее окраины, гр. Воронцов-Дашков основной способ преодоления социальных противоречий на Кавказе видел в аграрных преобразованиях, землеустройстве местного крестьянства.

Преобразовательная программа Воронцова-Дашкова охватывала широкий спектр реформ в области социально-экономической и политической жизни Кавказа: развитие промышленного предпринимательства, введение земских учреждений, совершенствование судоустройства, создание высших учебных заведений^{173} и др.

Особенное значение он придавал железнодорожному строительству: ему- принадлежала идея сооружения Перевальной железной дороги через Главный Кавказский хребет, которую он расценивал как жизненно важную коммуникацию между Кавказом и остальной Россией не только экономического, но и политического значения. Отдавший в свое время дань идее строительства Великого Индийского пути, он в вопросе сооружения Перевальной дороги оперирует доводами, мотивирующими связь между этими двумя проектами.