Читаем Исторические записки. Т. V. Наследственные дома полностью

[Когда Чун-эр] проезжал земли княжества Цао, цаоский Гун-гун не отдал ему [положенных] почестей, хотел лишь посмотреть сросшиеся ребра Чун-эра[626]. Цаоский сановник Си Фу-цзи сказал ему: «Цзиньский княжич мудр, к тому же он из одного с Вами рода; сейчас, попав в затруднительное положение, проезжает наше княжество, как же можно не оказывать ему почестей!» Но Гун-гун не последовал его совету. Фу-цзи тогда тайком послал Чун-эру пищу, подложив вниз яшму. Чун-эр пищу принял, а яшму вернул. Покинув [Цао], Чун-эр проехал через земли княжества Сун. В это время войска сунского Сян-гуна вновь попали в трудное положение в княжестве Чу, к тому же сам гун был ранен в Хун, поэтому, узнав о мудрости Чун-эра, принял его по ритуалу, полагающемуся правителю княжества. Начальник военного приказа в Сун — Гунсунь Гу, находившийся в хороших отношениях с Цзю-фанем, сказал ему: «Сун — маленькое княжество, вновь оказавшееся в беде, и у него недостаточно [сил], чтобы просить его водворить [Чун-эра в Цзинь], об этом надо просить большое княжество». Тогда Чун-эр покинул Сун.

[Когда Чун-эр] проезжал княжество Чжэн, чжэнский Вэнь-гун не оказал ему почестей. Чжэнский сановник Шу-чжань, увещевая своего правителя, сказал ему: «Цзиньский княжич мудр, а сопровождающие его лица — все как советники государства, к тому же княжич одного с Вами рода. Правители княжества Чжэн ведут свою родословную от чжоуского Ли-вана, а правители княжества Цзинь — от чжоуского У-вана». Правитель княжества Чжэн ответил: «Через наши земли проходит масса бежавших княжичей, сыновей чжухоу, разве возможно всех их принимать с почестями!» Шу-чжань на это сказал: «Если Вы, правитель, не принимаете его с почестями, то лучше убейте его, а то впоследствии он принесет несчастье вашему княжеству», но чжэнский правитель не прислушался [к его словам].

Покинув Чжэн, Чун-эр направился в княжество Чу. Чуский Чэн-ван принял его по ритуалу, соответствующему рангу [157] чжухоу, но Чун-эр отказался от таких почестей, считая себя недостойными их. Чжао Шуай сказал: «Вы скитаетесь на чужбине уже более десяти лет, [Вы встречали] пренебрежение к Вам даже со стороны малых владений, не говоря уже о крупных княжествах. Ныне такое крупное княжество, как Чу, по-настоящему принимает Вас, и Вы не отказывайтесь от такого приема, ведь это Небо открывает Вам дорогу [к власти]» После этого, принятый по гостевому ритуалу, он встретился с ваном. Чэн-ван принял Чун-эра с большим радушием, а Чун-эр держался очень скромно. Чэн-ван ему сказал: «Если Вы вернетесь в свое владение, как вы отблагодарите меня?» Чун-эр ответил: «Перьев птиц и шерсти, слоновой кости и рогов носорогов, яшмы и шелка у Вас, ван, у самого в изобилии, я даже не знаю, чем смогу Вас отблагодарить». Ван тогда сказал: «Хотя это и так, но как же все-таки Вы отблагодарите меня, недостойного?»[627]. Тогда Чун-эр сказал: «Если не будет другого выхода и я встречусь с Вами, правитель, на военных колесницах на равнине или в обширных низинах, то попрошу разрешения отойти от Вас, ван, на три перехода» Разгневанный чуский военачальник Цзы-юй воскликнул: «Вы, ван, с таким радушием приняли цзиньского княжича, но сейчас Чун-эр произнес неучтивые слова, прошу, убейте его». Чэн-ван на это сказал: «Цзиньский княжич мудр, но ему долго пришлось терпеть лишения на чужбине, сопровождающие его люди все нужны [в управлении] государством. Так определено Небом, как же я могу убить его? К тому же разве можно пренебрегать сказанным им?» [Чун-эр] прожил в княжестве Чу несколько месяцев, когда цзиньский наследник Юй бежал из княжества Цинь. Этим он вызвал озлобление правителя Цинь, который, узнав, что Чун-эр находится в Чу, призвал его к себе. Чэн-ван тогда сказал:

«Княжество Чу находится далеко, надо миновать несколько княжеств, чтобы достичь Цзинь. Зато княжества Цинь и Цзинь расположены рядом, к тому же циньский правитель мудр. Вы постарайтесь поехать к нему!» — и с почетом проводил Чун-эра.

Когда Чун-эр прибыл в княжество Цинь, Му-гун дал ему в жены пять девушек из своего рода, в том числе бывшую жену наследника Юя. Чун-эр не хотел ее принимать, но начальник общественных работ Цзи-цзы сказал ему: «[Вы собираетесь] напасть на его, [Юя], княжество, чего же из-за этого [толковать] о его бывшей жене! Пока примите ее, чтобы завязать родственные отношения с правителем Цинь и добиться возврата Вас в Цзинь. Неужели вы свяжете себя мелкими правилами поведения и забудете о великом позоре?» Тогда [Чун-эр] принял [бывшую жену Юя]. Му-гун весьма обрадовался этому и стал пировать с Чун-эром. [На пиршестве] Чжао Шуай спел песню «Ростки проса»[628]. Му-гун сказал: «Я знаю, что Вы [158] стремитесь скорее вернуться в свое княжество». Чжао Шуай и Чун-эр спустились с возвышения, дважды низко поклонились гуну, сказав: «Мы, обездоленные, взираем на Вас, правитель, с такой же надеждой, как злаки ждут сезонных дождей».

Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники письменности Востока

Самгук саги Т.1. Летописи Силла
Самгук саги Т.1. Летописи Силла

Настоящий том содержит первую часть научного комментированного перевода на русский язык самого раннего из сохранившихся корейских памятников — летописного свода «Исторические записи трех государств» («Самкук саги» / «Самгук саги», 1145 г.), созданного основоположником корейской историографии Ким Бусиком. Памятник охватывает почти тысячелетний период истории Кореи (с I в. до н.э. до IX в.). В первом томе русского издания опубликованы «Летописи Силла» (12 книг), «Послание Ким Бусика вану при подношении Исторических записей трех государств», статья М. Н. Пака «Летописи Силла и вопросы социально-экономической истории Кореи», комментарии, приложения и факсимиле текста на ханмуне, ныне хранящегося в Рукописном отделе Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН (М, 1959). Второй том, в который включены «Летописи Когурё», «Летописи Пэкче» и «Хронологические таблицы», был издан в 1995 г. Готовится к печати завершающий том («Описания» и «Биографии»).Публикацией этого тома в 1959 г. открылась научная серия «Памятники литературы народов Востока», впоследствии известная в востоковедческом мире как «Памятники письменности Востока».(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче

Предлагаемая читателю работа является продолжением публикации самого раннего из сохранившихся памятников корейской историографии — Самгук саги (Самкук саги, «Исторические записи трех государств»), составленного и изданного в 1145 г. придворным историографом государства Коре Ким Бусиком. После выхода в свет в 1959 г. первого тома русского издания этого памятника в серии «Памятники литературы народов Востока» прошло уже тридцать лет — период, который был отмечен значительным ростом научных исследований советских ученых в области корееведения вообще и истории Кореи раннего периода в особенности. Появились не только такие обобщающие труды, как двухтомная коллективная «История Кореи», но и специальные монографии и исследования, посвященные важным проблемам ранней истории Кореи — вопросам этногенеза и этнической истории корейского народа (Р.Ш. Джарылгасиновой и Ю.В. Ионовой), роли археологических источников для понимания древнейшей и древней истории Кореи (академика А.П. Окладникова, Ю.М. Бутина, М.В. Воробьева и др.), проблемам мифологии и духовной культуры ранней Кореи (Л.Р. Концевича, М.И. Никитиной и А.Ф. Троцевич), а также истории искусства (О.Н. Глухаревой) и т.д. Хотелось бы думать, что начало публикации на русском языке основного письменного источника по ранней истории Кореи — Самгук саги Ким Бусика — в какой-то степени способствовало возникновению интереса и внимания к проблемам истории Кореи этого периода.(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература

Похожие книги

Шахнаме. Том 1
Шахнаме. Том 1

Поэма Фирдоуси «Шахнаме» — героическая эпопея иранских народов, классическое произведение и национальная гордость литератур: персидской — современного Ирана и таджикской —  Таджикистана, а также значительной части ираноязычных народов современного Афганистана. Глубоко национальная по содержанию и форме, поэма Фирдоуси была символом единства иранских народов в тяжелые века феодальной раздробленности и иноземного гнета, знаменем борьбы за независимость, за национальные язык и культуру, за освобождение народов от тирании. Гуманизм и народность поэмы Фирдоуси, своеобразно сочетающиеся с естественными для памятников раннего средневековья феодально-аристократическими тенденциями, ее высокие художественные достоинства сделали ее одним из наиболее значительных и широко известных классических произведений мировой литературы.

Абулькасим Фирдоуси , Цецилия Бенциановна Бану

Древневосточная литература / Древние книги
Пять поэм
Пять поэм

За последние тридцать лет жизни Низами создал пять больших поэм («Пятерица»), общим объемом около шестидесяти тысяч строк (тридцать тысяч бейтов). В настоящем издании поэмы представлены сокращенными поэтическими переводами с изложением содержания пропущенных глав, снабжены комментариями.«Сокровищница тайн» написана между 1173 и 1180 годом, «Хорсов и Ширин» закончена в 1181 году, «Лейли и Меджнун» — в 1188 году. Эти три поэмы относятся к периодам молодости и зрелости поэта. Жалобы на старость и болезни появляются в поэме «Семь красавиц», завершенной в 1197 году, когда Низами было около шестидесяти лет. В законченной около 1203 года «Искандер-наме» заметны следы торопливости, вызванной, надо думать, предчувствием близкой смерти.Создание такого «поэтического гиганта», как «Пятерица» — поэтический подвиг Низами.Перевод с фарси К. Липскерова, С. Ширвинского, П. Антокольского, В. Державина.Вступительная статья и примечания А. Бертельса.Иллюстрации: Султан Мухаммеда, Ага Мирека, Мирза Али, Мир Сеид Али, Мир Мусаввира и Музаффар Али.

Гянджеви Низами , Низами Гянджеви

Древневосточная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Древние книги