Исторические записки. Т. V. Наследственные дома

Это была осень четырнадцатого года [правления] цзиньского Хуэй-гуна (637 г.). В девятой луне умер Хуэй-гун, и у власти встал его сын Юй. В одиннадцатой луне Хуэй-гуна похоронили. В двенадцатой луне цзиньские сановники Луань [Чжи], Ци [Гу] и другие, узнав, что Чун-эр находится в Цинь, тайно явились туда, [с тем] чтобы убедить Чун-эра, Чжао Шуая и других мужей вернуться в свое княжество, в котором множество людей [готовы были] оказать им помощь изнутри. Тогда циньский Му-гун послал войска вернуть Чун-эра в Цзинь. Узнав о прибытии циньских войск к ним, правитель княжества Цзинь также выслал войска для отражения нападения, однако все уже тайком разузнали, что княжич Чун-эр вступил [в пределы Цзинь]. Лишь прежние именитые сановники Хуэй-гуна — Люй [Шэн], Ци [Жуй] и близкие к ним — не желали прихода к власти Чун-эра. Только через девятнадцать лет после своего бегства из княжества Чун-эр смог вернуться обратно. В это время ему было уже шестьдесят два года, и цзиньцы в большинстве своем тяготели к нему.

В начальном году [правления] Вэнь-гуна (636 г.), весной, когда [войска] Цинь, сопровождая Чун-эра, подошли к Хуанхэ, Цзю-фань сказал: «Я, следуя за Вами, правитель, исколесил всю Поднебесную и совершил ошибок тоже предостаточно. Я, похоже, знаю это сам, тем более Вы, правитель! Позвольте здесь покинуть Вас». Чун-эр воскликнул: «Если по возвращении в свое княжество я не буду чего-либо делить вместе с Вами, Цзы-фань, то пусть дух реки Хуанхэ — Хэбо — будет наблюдать за этим!» И он бросил яшму в воды Хуанхэ в знак союза со [своим дядей] Цзы-фанем. В это время сопровождавший князя Цзе-цзы Туй находился в лодке; [услышав это], он со смехом сказал: «Небо действительно открыло Вам, княжич, путь [к власти], но Цзы-фань, считая, что это его заслуга, торгуется с Вами, правитель, это поистине достойно стыда! Я не стерплю занимать с ним одинаковое положение», после чего исчез.

Переправившись через Хуанхэ, циньские войска окружили Линху, а цзиньские войска в этот момент стояли в Лулю[629]. Во второй луне, в день синь-чоу, Цзю-фань заключил договор о союзе между сановниками княжеств Цинь и Цзинь в Сюнь[630]. В день жэнь-инь Чун-эр прибыл в [расположение] цзиньских войск. В день бин-у он вступил в Цюйво. В день дин-вэй Чун-эр посетил храм, [построенный] в честь У-гуна, и взошел на престол в качестве правителя княжества Цзинь; это был Вэнь-гун. Все чиновники устремились к Чун-эру. Хуай-гун Юй [159] бежал в Гаолян. В день у-шэнь [гун] послал людей убить Хуай-гуна.

Прежние высшие сановники Хуай-гуна — Люй Шэн и Ци Жуй — решительно не пожелали примкнуть к Вэнь-гуну; когда же Вэнь-гун встал у власти, они, страшась казни, задумали вместе со своими сторонниками сжечь дворец князя и убить Вэнь-гуна. Вэнь-гун ничего не знал об этом [плане]. Когда-то раньше евнух Люй-ди стремился убить Вэнь-гуна (Чун-эра), но сейчас, узнав о заговоре, он решил доложить о нем Вэнь-гуну, чтобы как-то снять с себя вину за прошлое, и стал добиваться встречи с Вэнь-гуном. Однако Вэнь-гун не принял его, а послал человека сказать Люй-ди с упреком: «Во время событий в Пучэне ты отрубил часть моего рукава, после этого, когда я охотился с правителем ди, ты в интересах Хуэй-гуна приехал и искал случая убить меня. Хотя Хуэй-гун дал тебе три дня сроку на дорогу, ты управился за один день, почему же ты так спешил? Вспомни-ка обо всем этом!» На это евнух ответил: «Оставшись живым после наказания ножом и пилой[631], я не смел проявлять двоедушия на службе правителю и изменять своему господину, поэтому я и провинился перед Вами, правитель. Ныне, когда Вы уже вернулись в свое владение, не [вспоминайте больше] о Пучэне и ди! Ведь, несмотря на то что Гуань Чжун попал стрелой в пряжку на поясе Хуань-гуна, именно благодаря ему Хуань-гун стал гегемоном[632]. Сейчас я, оставшийся в живых после тяжелого наказания, хочу доложить Вам о [важном] деле, а правитель меня не принимает, хотя беда уже надвигается». Тогда Вэнь-гун принял евнуха, и тот рассказал ему о том, что замыслили Люй [Шэн], Ци [Жуй] и остальные. Вэнь-гун хотел призвать к себе Люя и Ци, но, [зная, что] у них [во дворце] много сообщников, опасался того, что, только вступив в княжество, он может быть предан жителями [его противникам]. Поэтому он тайком уехал и встретился с циньским Му-гуном в Ванчэне, но население столицы [Цзинь] ничего не знало о его отъезде.