Исторические записки. Т. VII. Жизнеописания

Тогда Пинъюанъ-цзюнь вознамерился дать пожалование Лу Ляню, но тот трижды отказывался, да так и не принял [его]. Тогда Пинъюань-цзюнь устроил пиршество, на котором он встал перед Лу Чжун-лянем и поднес ему тысячу золотых, подняв тост за его долголетие. Лу Лянь, усмехаясь, сказал: «В Поднебесной ценят мужей за то, что они освобождают людей от несчастий, избавляют от тягот, пресекают раздоры и беспорядки и при этом не получают от этого каких-либо благ. Получать за это блага — скорее похоже на торговлю, [и я], Лянь, не потерпел бы такого». После чего он расстался с Пинъюань-цзюнем и до конца жизни больше с ним не встречался.

Через 20 с лишним лет яньский военачальник напал на Ляочэн и занял его[945]. Какие-то люди из Ляочэна оклеветали военачальника перед яньским правителем, поэтому яньский полководец, испугавшись казни, остался в Ляочэне, не решаясь вернуться в Янь. Циский Тянь Дань осаждал Ляочэн в течение года с лишним, множество солдат погибло, но Ляочэн не был взят. Лу Лянь тогда составил послание [яньскому военачальнику], которое привязал к стреле и забросил в пределы городских стен. В нем говорилось:

«Я слышал, что мудрый человек не отказывается от выгод, которые предоставляет ему ситуация; храбрый муж не относится равнодушно к гибели людей и потере репутации; преданный слуга не ставит себя впереди своего правителя. Ныне вы, господин, действуете под влиянием минутного негодования, не думая о том, что яньский правитель остался без помощников; это не может [272] считаться преданностью. Вы теряете своих [солдат, вы] губите Ляочэн. Такая воинственность никак не повлияет на Ци. [Это] не есть [истинная] отвага. Ваши заслуги меркнут, а репутация гибнет, так что последующие поколения о вас и не вспомнят. Здесь нет мудрости. Совершающего три [такие] ошибки нынешние правители не возьмут на службу, а мудрые советники не опишут его деяния. Ведь мудрый не колеблется в выборе своего поведения, храбрый не боится смерти. Сейчас наступило время выбора между смертью и жизнью, славой и позором, знатностью и подлостью, почитанием и презрением. Такое время еще раз не наступит. Хотел бы, чтобы вы, господин, тщательно продумали все и не поступали бы так, как это делают люди заурядные.