Исторические записки. Т. VII. Жизнеописания

Кроме того, чуские войска, наступая на Ци, достигли Наньяна, вэйские войска атакуют Пинлу[946]. Однако цисцы не хотят бросать силы на южный фланг, считая, что потеря Наньяна будет малой бедой, а выгода от получения земель Цзибэя[947] будет значительно большей; поэтому [они] приняли такой план и придерживаются его. Сейчас циньцы двинули свои армии, и вэйцы уже не осмеливаются наступать далее в восточном направлении. Сложился мощный союз княжеств хэн вместе с Цинь, положение Чу оказалось угрожающим; цисцы собираются покинуть Наньян, укоротить свое правое крыло и утвердиться в Цзибэе — [таков их] план, и именно так они, видимо, и действуют. Цисцы решили покончить с Ляочэном, на этот счет вы можете не сомневаться. Если сейчас войска Чу и Вэй покинут Ци, а помощь из Янь не подойдет, то на циские силы не будет управы в Поднебесной. Годами бедствия в Ляочэне вы, как мне кажется, не добьетесь желаемого. Кроме того, сейчас в Янь большой беспорядок, правитель и его помощники не в состоянии составлять правильные планы, а верхи и низы в растерянности. Ли Фу на внешних землях уже потерял половину своей 100-тысячной армии; яньская армия, обладающая десятью тысячами боевых колесниц, окружена в Чжао, яньские земли уменьшились, правитель в затруднении, он опозорен перед всей Поднебесной. [Ваше] княжество оказалось в беде, несчастия его множатся, и людям некуда обратить свои сердца. Ныне вы, почтенный, готовы истощить [последние] силы жителей Ляочэна, чтобы сдержать военную мощь всего Ци; это — оборона по образцу Мо Ди[948]. [Ваши солдаты] уже едят человечье мясо и варят кости, но они не собираются восставать, они подобны воинам Сунь Биня[949]. Ваши способности очевидны для всей Поднебесной, однако если бы я составлял для вас, господин, план действий, то счел бы наиболее разумным для вас со всеми боевыми [273] колесницами и латниками вернуться в Янь. Возвращение в Янь со всеми колесницами и латниками наверняка обрадует яньского вана. Когда ваши воины в целости и сохранности вернутся в свое княжество, военные мужи и народ станут смотреть на вас, как на отца или мать, а путешествующие бинькэ будут соревноваться в рассказах о вас в обществе, и ваши деяния станут известны всем. Вы, с одной стороны, поможете оставшемуся в одиночестве правителю контролировать чиновников, с другой стороны, обеспечите пропитание байсинов, создадите условия для деятельности ученых советников. Тогда будут выправлены дела княжества и улучшены обычаи, что утвердит ваши заслуги и ваше имя. Но нет ли у вас намерения покинуть Янь и, не обращая внимания на общественное мнение, отправиться на восток, в Ци? Тогда вам будет выделено владение, и вы станете богатым, как Тао и Вэй[950], и ваши потомки останутся правителями до тех пор, пока будет существовать Ци. Это тоже [достойный] план. Оба этих пути прославят ваше имя и будут вам весьма полезны. Я хотел бы, чтобы вы, гун, тщательно все рассчитали и обдуманно остановились на одном из решений.

Кроме того, я слышал, что тот, кто преследует малую выгоду, не в состоянии заслужить славное имя, а тот, кто пренебрегает мелочами, не в состоянии добиться больших заслуг. Так, в прошлом Гуань И-у[951] пустил стрелу и попал в пряжку пояса Хуань-гуна; это было проступком перед правителем. Он бросил на произвол судьбы княжича Цзю, не желая за него умирать. Тем самым он проявил нерешительность. Он был опозорен, когда ему на ноги надели колодки и связали руки. Совершивших три таких проступка правители не берут на службу, с ними и соседи не общаются. Если бы Гуань-цзы навсегда остался в тюрьме и не смог вернуться в княжество Ци, его репутация была бы запятнана низким и позорным поступком. Даже цанхо[952] было бы стыдно иметь подобную репутацию, что уж говорить об обычных людях! Но Гуань-цзы стыдился не того, что был закован в кандалы, а только того, что Поднебесная оказалась неуправляема. Он стыдился не того, что не смог погибнуть за княжича Цзю, а того, что чжухоу стали сомневаться в могуществе [правителя Ци]. И вот, совершив эти три ошибочных поступка, он [все же] сделал правителя Ци первым из пяти гегемонов. Имя [его] было окружено всеобщим уважением в Поднебесной, а слава его засияла среди соседних государств.