Исторические записки. Т. VIII. Жизнеописания

На пятом году правления дома Хань (202 г.) Поднебесная уже была объединена. Чжухоу совместно провозгласили Хань-вана императором[697] в Динтао. Шусунь Тун занялся установлением порядка необходимых церемоний и званий. Гао-ди полностью отменил жестокие законы и церемонии циньцев, видоизменив и упростив их. Многие чиновники бражничали, а напившись, они теряли чувство меры и, оспаривая заслуги друг друга, хватались за мечи. Гао-ди был этим озабочен. Шусунь Тун понимал, что это все более угнетает государя, и сказал ему: «Конфуцианцев трудно использовать при наступлениях и завоеваниях, но они полезны при закреплении завоеванного. Я хотел бы поехать и набрать ученых мужей в княжестве Лу, чтобы они вместе с моими учениками занялись дворцовыми церемониями». Гао-ди спросил: «А это не будет трудно?» Шусунь Тун ответил: «Пять императоров древности использовали разную музыку, три мудрых вана имели неодинаковые ритуалы, церемониал зависит от обстановки и чувств людей. Поэтому в ритуалах династий Ся, Шан и Чжоу можно обнаружить, что [какие-то элементы] исчезали, а что-то вводилось [новое], они не повторяли друг друга. Я намереваюсь использовать древние церемонии и циньские ритуалы, чтобы составить смешанную систему». Государь сказал: «Попытайся сделать это, и приказываю, чтобы это был легко понимаемый ритуал и чтобы я мог его исполнять». [200]

После этого Шусунь Тун был послан [в Лу], [где] он отобрал более тридцати луских наставников-конфуцианцев. Двое из них не желали ехать, говоря: «Вы служили чуть ли не десяти правителям, ко всем подлаживались, чтобы быть к ним ближе и знатней. Сейчас Поднебесная только-только утвердилась, погибшие в боях еще не захоронены, раненые еще не поднялись [со своих лежанок], а вы намереваетесь возродить ритуалы и музыку. В создании системы ритуалов и музыки можно преуспеть лишь после столетий накопления добродетелей [новой династии]. Мы не желаем участвовать в ваших действиях. То, что вы задумали, не соответствует пути древних. Мы не пойдем этим путем. Уезжайте и не пачкайте нас». Шусунь Тун со смехом сказал: «Вы действительно захолустные конфуцианцы, не разумеете перемен во времени!»

Затем он вместе с отобранными тридцатью наставниками отправился на запад. Там он составил группу из более чем ста человек, в которую вошли и ученые советники государя, и ученики Шусунь Туна. Он собрал их за городом для тренировок и там занимался с ними более месяца. [Затем] Шусунь Тун сказал им: «Можно попробовать показать вас государю». Император посмотрел, как они проводят церемонии, и сказал: «Это я могу осуществить». И повелел всем чиновникам учиться [новым церемониям, а затем] собраться в десятой луне[698].

На седьмом году правления дома Хань (200 г.) было завершено строительство [дворца] Чанлэгун («Дворец вечной радости»), и там в десятой луне на прием собрали всех чжухоу и всех чиновников. Церемониал [был таков]. Перед самым рассветом ечжэ начали обряд. [Придворных] вводили в дворцовые ворота в соответствии с их рангами, во дворах были расставлены повозки, конные и пешие солдаты, дворцовая стража, установлены знамена и военные доспехи. Отдали команду: «Проходите быстрее!» В нижней части тронного зала и у ступеней лестниц теснилось несколько сотен ланчжунов. На западной стороне [дворцового зала] в соответствии с рангами расположились лицом к востоку заслуженные сановники, лехоу, военачальники и военные чиновники. Гражданские чиновники начиная от чэнсяна и ниже расселись на восточной стороне [дворцового зала] лицом к западу. Церемониймейстер двора установил деление гостей на девять категорий, сообщив им все положенные для них порядки. Затем император, сидя в своем царском экипаже, показался из внутренних покоев, сопровождаемый приветствиями и поздравлениями чжухоу, ванов и всех [201] чиновников, вплоть до получающих шестьсот даней зерна в год чинов. И все, начиная от чжухоу и ванов, трепетали от страха и выражали глубокое почтение. Когда церемония встречи завершилась, начался пир. Все сидящие в зале в соответствии со своим высоким или низким рангом вставали, низко склонялись [и] произносили здравицы императору. Когда винные чаши и кубки наполнились в девятый раз, церемониймейстер объявил: «Пир окончен!» Цензоры следили за соблюдением правил и тех, кто отступал от ритуала, немедленно выводили из зала. Во время этого царского приема и устроенного пиршества никто не смел шуметь и как-то нарушать ритуал. В конце император сказал: «Я только сегодня понял, насколько уважаема особа императора». Затем он пожаловал Шусунь Туну должность тайчана и наградил его пятьюстами цзинями золота.