Читаем Исторические записки. Т. VIII. Жизнеописания полностью

Когда ранее У-ван переправился через Хуай[хэ], двигаясь вместе с чуским ваном на запад, он нанес поражение [врагу] под Цзиби[993], и благодаря этой победе его сила и влияние необычайно возросли. Лянский Сяо-ван[994] был напуган [поражением ханьцев и] послал шесть военачальников ударить по у[ским войскам]. Но двое лянских военачальников потерпели поражение, а их солдаты бежали обратно в Лян. Правитель Ляна неоднократно посылал людей докладывать Тяо-хоу [Чжоу Я-фу о своем положении] и просил о помощи. Но Тяо-хоу отказывал в этом. Тогда лянский ван отправил еще одного посланца к императору с осуждением поведения Тяо-хоу. Император тут же направил своего человека сказать Чжоу Я-фу о необходимости прийти на помощь Лян, но Тяо-хоу упорствовал и под разными предлогами помощи не посылал. Тогда лянский правитель поставил военачальниками Хань Ань-го и чуского Чжан Юя — младшего брата погибшего чуского сяна [Чжан Шана], которым удалось нанести серьезное поражение уским войскам. Усцы стремились прорваться в западном направлении, но лянцы за своими крепостными стенами крепко держались. Усцы не осмелились двигаться на запад и столкнулись с армией Тяо-хоу под Сяи. [Усцы] были готовы к битве, но Тяо-хоу держался за свои укрепления и в бой не вступал. В это время у уской армии кончилось продовольствие, солдаты стали голодать; они несколько раз вызывали осажденных на бой, а ночью кинулись на штурм укреплений, создав опасную обстановку в юго-восточной части [крепости]. Тогда Тяо-хоу распорядился принять меры предосторожности в северо-западной части, и действительно, [усцы именно] там [попытались] войти [в крепость]. Армия У потерпела сильное поражение, среди солдат многие умерли от голода, многие стали разбегаться. Тогда уский ван ночью вместе с несколькими тысячами своих еще крепких и мужественных воинов бежал. [Они] переправились через Янцзы, добрались до Даньту[995] и заняли земли [царства] Восточное Юэ. В Восточном Юэ было не более десяти тысяч воинов, и У-ван послал людей собирать [своих] разбежавшихся солдат. Но ханьцы отправили человека, который посулами привлек к себе юэсцев, и они обманули У-вана. Когда У-ван выступал перед войсками, [юэсцы] подослали своих людей, которые секирой убили У-вана. Отрубленная голова У-вана была спешно отправлена государю в столицу. Сыновья У-вана — Цзы Хуа и Цзы Цзюй — бежали в [царство] Миньюэ. Оставшиеся после смерти У-вана войска бежали, отряды распались, понемногу сдаваясь [288] армии тайвэя [Чжоу Я-фу] и лянским войскам. После поражения чуский ван У покончил с собой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники письменности Востока

Самгук саги Т.1. Летописи Силла
Самгук саги Т.1. Летописи Силла

Настоящий том содержит первую часть научного комментированного перевода на русский язык самого раннего из сохранившихся корейских памятников — летописного свода «Исторические записи трех государств» («Самкук саги» / «Самгук саги», 1145 г.), созданного основоположником корейской историографии Ким Бусиком. Памятник охватывает почти тысячелетний период истории Кореи (с I в. до н.э. до IX в.). В первом томе русского издания опубликованы «Летописи Силла» (12 книг), «Послание Ким Бусика вану при подношении Исторических записей трех государств», статья М. Н. Пака «Летописи Силла и вопросы социально-экономической истории Кореи», комментарии, приложения и факсимиле текста на ханмуне, ныне хранящегося в Рукописном отделе Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН (М, 1959). Второй том, в который включены «Летописи Когурё», «Летописи Пэкче» и «Хронологические таблицы», был издан в 1995 г. Готовится к печати завершающий том («Описания» и «Биографии»).Публикацией этого тома в 1959 г. открылась научная серия «Памятники литературы народов Востока», впоследствии известная в востоковедческом мире как «Памятники письменности Востока».(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче

Предлагаемая читателю работа является продолжением публикации самого раннего из сохранившихся памятников корейской историографии — Самгук саги (Самкук саги, «Исторические записи трех государств»), составленного и изданного в 1145 г. придворным историографом государства Коре Ким Бусиком. После выхода в свет в 1959 г. первого тома русского издания этого памятника в серии «Памятники литературы народов Востока» прошло уже тридцать лет — период, который был отмечен значительным ростом научных исследований советских ученых в области корееведения вообще и истории Кореи раннего периода в особенности. Появились не только такие обобщающие труды, как двухтомная коллективная «История Кореи», но и специальные монографии и исследования, посвященные важным проблемам ранней истории Кореи — вопросам этногенеза и этнической истории корейского народа (Р.Ш. Джарылгасиновой и Ю.В. Ионовой), роли археологических источников для понимания древнейшей и древней истории Кореи (академика А.П. Окладникова, Ю.М. Бутина, М.В. Воробьева и др.), проблемам мифологии и духовной культуры ранней Кореи (Л.Р. Концевича, М.И. Никитиной и А.Ф. Троцевич), а также истории искусства (О.Н. Глухаревой) и т.д. Хотелось бы думать, что начало публикации на русском языке основного письменного источника по ранней истории Кореи — Самгук саги Ким Бусика — в какой-то степени способствовало возникновению интереса и внимания к проблемам истории Кореи этого периода.(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература

Похожие книги

Шахнаме. Том 1
Шахнаме. Том 1

Поэма Фирдоуси «Шахнаме» — героическая эпопея иранских народов, классическое произведение и национальная гордость литератур: персидской — современного Ирана и таджикской —  Таджикистана, а также значительной части ираноязычных народов современного Афганистана. Глубоко национальная по содержанию и форме, поэма Фирдоуси была символом единства иранских народов в тяжелые века феодальной раздробленности и иноземного гнета, знаменем борьбы за независимость, за национальные язык и культуру, за освобождение народов от тирании. Гуманизм и народность поэмы Фирдоуси, своеобразно сочетающиеся с естественными для памятников раннего средневековья феодально-аристократическими тенденциями, ее высокие художественные достоинства сделали ее одним из наиболее значительных и широко известных классических произведений мировой литературы.

Абулькасим Фирдоуси , Цецилия Бенциановна Бану

Древневосточная литература / Древние книги
Эрос за китайской стеной
Эрос за китайской стеной

«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве. Чрезвычайно рационалистичные представления древних китайцев о половых отношениях вытекают из религиозно-философского понимания мира как арены борьбы женской (инь) и мужской (ян) силы и ориентированы в конечном счете не на наслаждение, а на достижение здоровья и долголетия с помощью весьма изощренных сексуальных приемов.

Дмитрий Николаевич Воскресенский , Ланьлинский насмешник , Мэнчу Лин , Пу Сунлин , Фэн Мэнлун

Семейные отношения, секс / Древневосточная литература / Романы / Образовательная литература / Эро литература / Древние книги
Непрошеная повесть
Непрошеная повесть

У этой книги удивительная судьба. Созданная в самом начале XIV столетия придворной дамой по имени Нидзё, она пролежала в забвении без малого семь веков и только в 1940 году была случайно обнаружена в недрах дворцового книгохранилища среди старинных рукописей, не имеющих отношения к изящной словесности. Это был список, изготовленный неизвестным переписчиком XVII столетия с утраченного оригинала. ...Несмотя на все испытания, Нидзё все же не пала духом. Со страниц ее повести возникает образ женщины, наделенной природным умом, разнообразными дарованиями, тонкой душой. Конечно, она была порождением своей среды, разделяла все ее предрассудки, превыше всего ценила благородное происхождение, изысканные манеры, именовала самураев «восточными дикарями», с негодованием отмечала их невежество и жестокость. Но вместе с тем — какая удивительная энергия, какое настойчивое, целеустремленное желание вырваться из порочного круга дворцовой жизни! Требовалось немало мужества, чтобы в конце концов это желание осуществилось. Такой и остается она в памяти — нищая монахиня с непокорной душой...

Нидзе , Нидзё

Древневосточная литература / Древние книги