Изъ монастыря похалъ я въ село Деулино, до котораго будетъ версты 4 отъ Троицы. Тутъ заключенъ съ Поляками миръ при Цар Михаил еодорович, не славный, однакожь въ тогдашнихъ обстоятельствахъ благодтельный для Россіи. Она уступила Польш Смоленскъ и еще нсколько городовъ; за то Королевичь Владиславъ отказался отъ своихъ требованій на престолъ Россійскій, и возвратилъ изъ плна Филарета Никитича. Три раза съзжались Министры: въ первый разъ (по словамъ лтописцевъ) они побранились, въ другой едва не подрались, а въ третій заключили миръ на 14 лтъ. Поляки, выходя изъ Россіи, конечно не думали, что имъ уже никогда не возвращаться въ ея предлы. Деулинскій трактатъ былъ послднимъ дйствіемъ трагедіи, которую они столько лтъ играли въ нашемъ отечеств. Воображая ихъ неистовства – грабежи, убійства, всякаго роду насилія – я вижу дйствіе Небеснаго правосудія, которое дозволило потомству отмстить за предковъ, избравъ ЕКАТЕРИНУ Великую для совершенія удара. Взаимная ненависть двухъ народовъ рано или поздно кончится гибелію одного изъ нихъ.
Г. Миллеръ замчаетъ, что многіе мстечки и деревни въ Россіи, гд заключались трактаты съ Швеціею и Польшею, или совсмъ исчезли или перемнили свои имена: такимъ образомъ, возвращаясь изъ Сибири, между Тихвина и Старой Ладоги онъ напрасно искалъ села Столбова, гд подписанъ былъ трактатъ съ Шведами. Заполье и Андруссово, гд въ 1582 и 1667 году Россія заключила миръ съ Поляками, также намъ неизвстны. Но Деулино и самая деревянная церковь, построенная Троицкимъ Архимандритомъ Діонисіемъ и Келаремъ Авраміемъ на память миру, служатъ до нын предметомъ любопытства для Рускихъ, знающихъ свою Исторію. – Не далеко отъ Деулинской церкви видны еще остатки укрпленій: Рускихъ или Польскихъ, не извстно. Тамошній Священникъ, о которомъ пишетъ Г. Миллеръ, и который разговаривалъ съ нимъ о Польской войн, давно умеръ. Я не видалъ ныншняго, и не могъ узнать, столько ли онъ свдущъ въ Рускихъ древностяхъ, какъ его предмстникъ.
Такимъ образомъ два дни прошли для меня въ историческихъ воспоминаніяхъ, длающихъ мста и предметы любопытными. Исторія въ нкоторыхъ лтахъ занимаетъ насъ гораздо боле романовъ; для зрлаго ума истина иметъ особенную прелесть, которой нтъ въ вымыслахъ. Въ самомъ грустномъ расположеніи, въ которомъ цвты разума и воображенія не веселятъ насъ, человкъ можетъ еще съ какимъ-то меланхолическимъ удовольствіемъ заниматься Исторіею: тамъ все говоритъ о томъ, что было, и чего уже нтъ!..
Примечания
Указатель къ Встнику Европы 1802–1830
Историческія воспоминанія и замчанія на пути къ Троиц и въ семъ монастыр (ч. 4,