Истории будущего

Отмечу также следующее: темп изменений ускорился до такой степени, что почти все мы теперь живем в гераклитовском мире бесконечных перемен. Ничто не кажется стабильным, все сталкиваются с турбулентностью времени А-серии. Как утверждал в 1920-х годах философ А. Н. Уайтхед, этот факт имеет огромное значение: «Впервые в человеческой истории мы живем в период, когда допущение фундаментальной стабильности оказывается ложным»²⁵⁹.

Изменения стали для нас настолько привычными, что мы легко забываем о новизне современных технологий. В 1829 году, в возрасте двадцати одного года, английская актриса Фанни Кембл познакомилась с революционной новой технологией железных дорог – через одного из творцов этой технологии Джорджа Стефенсона²⁶⁰

. Прежде обитавшая в мире запряженных лошадьми упряжек, она инстинктивно воображала паровоз механической лошадью и поражалась его резвости:

«Это фыркающее маленькое животное, которое мне хотелось погладить… запрягли в наш вагон, а мистер Стефенсон усадил меня рядом с собою на скамью. Мы тронулись со скоростью около десяти миль в час… [Позже] паровоз заправили запасом воды, и он… помчался с предельной прытью – тридцать пять миль в час, быстрее птицы! Это точно, они проводили опыт, выпуская бекасов».

Сам я вырос до эпохи космических ракет, персональных компьютеров, интернета и смартфонов, но воспринимаю все эти новшества как должное. Скорость технологических изменений притупила нашу чувствительность к новому.

Мы также узнали, что изменения проникают в прошлое глубже, чем могли себе вообразить наши предки, и одновременно уходят еще дальше в будущее. До наступления современной эпохи большинство ученых придерживалось того мнения, что, пускай сами человеческие общества как будто изменяются и развиваются, мироздание, Земля и многие живые виды, на ней обитающие, почти не изменились с момента своего появления на свет. Но уже в семнадцатом столетии биологи и геологи, заинтригованные находками окаменелостей и диковинных многослойных геологических образований, начали понимать, что Земля и населяющие ее виды (в том числе человек) изрядно изменились за минувшие сотни миллионов лет ²⁶¹. Небеса представлялись неизменными до середины двадцатого столетия, когда астрономы получили доказательства того, что у вселенной тоже есть история, что она родилась в огненной вспышке Большого взрыва, расширялась и развивалась более тринадцати миллиардов лет подряд. Новые методы хронометрических измерений, впервые примененные в середине двадцатого века, даже позволили нам установить удивительно точно временные рамки для древнейшей истории, восходящей к Большому взрыву. Стабильное мироздание древних обществ исчезло, вместо него явилась бурно развивающаяся вселенная, и теперь мы твердо уверены в том, что будущее непременно будет отличаться от прошлого.

Новое понимание реальности: наука и «расколдовывание»

Современное мышление о будущем во многом определялось и определяется появлением современной науки.

Не следует преувеличивать последствия тех событий, которые часто называют «научной революцией» семнадцатого столетия²⁶²

. Многие формы дивинации существуют по сей день, нередко являя себя во всей красе в астрологических разделах многих газет и веб-сайтов. Моя жена воспитывалась в старинной балканской традиции, утверждающей, что, когда двое проходят с разных сторон фонарного столба или шеста, один из них должен крикнуть: «Хлеб с маслом!», чтобы избежать несчастья. Если крикнут сразу двое, будет еще лучше. Сам я, признаюсь, довольно часто стучу по дереву, чтобы отвести возможную беду – обычно в шутку, конечно, однако втайне надеюсь, что тем самым сумею изменить предполагаемый исход дела. А методы мышления о будущем, заложенные в современной науке, действительно отличаются от прежних, и они изменили мышление о будущем во многих областях нынешней жизни.

Современная наука характеризуется рядом отличительных особенностей. Но, как утверждает историк Стивен Шейпин, главное ее отличие – более механический взгляд на устройство мира, сводящий к минимуму влияние непредсказуемых духов и природных сил в вопросах будущего:

«Механическое объяснение природы явно противопоставлялось антропоморфизму и анимизму, свойственному традиционной натурфилософии… Все механические описания семнадцатого столетия опровергали древнюю традицию, которая приписывала природе и ее элементам способность к целеполаганию, намерения или чувства»²⁶³.

Основоположники современной науки, взяв за образец законы движения Ньютона, начали представлять мир как управляемый универсальными, механическими и безличными «научными законами», установленными единым верховным божеством. Они изгнали из мироздания большинство духов, демонов, богов и магических сил прошлого, чья причудливость столь существенно затрудняла прогнозирование. Они рассчитывали на то, что более упорядоченная и подвластная законам вселенная откроет новые эффективные способы предсказания будущего и управления будущим.