Истории Дракона Вечности

— Ты не прав! Во-первых, ты раскаиваешься, и это уже хорошо для твоей души. Во-вторых, я думаю, он бы простил тебя, ведь у тебя такие грустные глаза и такое доброе сердце. Ты не хотел зла. Думаю, он уже простил тебя. А теперь вылезай из петли, потому что на этот раз ты на самом деле рискуешь совершить непоправимое, а этого делать ни в коем случае нельзя. Тебя съедят. Здесь есть дагоны, ты их не видел, но они обязательно съедят тебя. Пойдём. Всё будет хорошо.

Висельник подал руку Менсусу, и тот отвёл его до самого дома, уложил спать и накрыл одеялом. Вдруг что-то дёрнуло его, и он оказался всё на том же столе, только не помнил ничего из того, что произошло с ним в бессознательном состоянии.

Над ним склонились уставшие врачи, сутки боровшиеся за его жизнь.

— Говорить можете?

— Да, — пророкотал он. — Только ничего не помню, ни своего имени, ни как я здесь оказался.

— Вас зовут Менсус Сильано, мотоциклист, который сбил вас, ждёт в коридоре, чтобы, по его собственным словам, «вымолить прощения на коленях».

— Да? Пусть же войдёт.

В отделение реанимации вошёл понурый молодой человек с многочисленными кровоподтёками на лице и теле, а также следом верёвки на шее. При виде Менсуса глаза его широко распахнулись:

— Так это были вы!

Менсус удивился ещё больше.

— Где я был? Я всё это время провёл без сознания, и даже не помню, кто я.

— Вы же Менсус! Это вы спасли мне жизнь!

— Я не мог этого сделать, напротив, мне сказали, что это вы чуть было не отняли мою. Но я вас не виню, по вашим глазам видно, что вы хороший и отзывчивый человек.

— Спаситель! — Неудачливый мотоциклист со слезами на глазах бросился обнимать руку Менсуса.

Менсус лежал на спине, ощущая безграничное счастье от чего-то, чего он сам не помнил, и пытался воспринять бессвязное бормотание мотоциклиста об ангелах и дагонах. А в воздухе медленно кружилось белоснежное пёрышко, и арфы ветра звучали где-то вдалеке, превращаясь в бессвязный, но такой драгоценный шум жизни.

Тень того мира

Ночь принесла неожиданное похолодание. Никто не мог подумать, что сентябрь так жестоко посмеётся над обитателями небольшого английского городка. Пурга закружила-завертела свои снежные прялки, повела хороводы снежинок, и льдистые солдаты штурмовали озёрную гладь. День померк, поблёк, растеряв все свои краски, и только тонкое кружево метели, белое пустынное марево, расцвечивало его. Ходить по озёрной глади всё равно не получалось, поэтому соседняя деревня оказалась парализована этим неожиданным льдистым покровом. Судоходство прекратилось вовсе, а в обход, по снежным развалам, никто брести не хотел. Многие подхватили в этот день простуду и остались сидеть дома, не чувствуя аромата наступающей зимы, не осязая запаха первого снега. Их тоскливые глаза провожали торопящихся на работу коллег и просто случайных знакомых. А ветер танцевал в ветвях ив, окутывая мир серебром, превращая эти места в магические урочища. Прекрасный сосновый бор стал подобен гардеробной какого-то великана, носящего исключительно белые и пепельные одеяния.

Джон Доу тоже спешил на работу. Он опаздывал, как и всегда. Безразличие и холодность этого мира угнетали его романтическое воображение, а работа учётчиком ещё более распаляла дух. Он роптал на небеса, а небеса посылали кружащиеся потоки снега, утопив город в белой стоячей воде. Джон с досады пнул ближайший сугроб, и что-то блестящее вылетело из него, что-то, что было оформлено в розовато-голубых и даже изумрудных тонах. Попытавшись рассмотреть, что это такое, он обнаружил, что это бутон какого-то неведомого ему растения. Пожалев бедный цветок, такой же неприкаянный в этом ледяном мире, как и сам Джон, молодой человек засунул его за пазуху, и ещё медленнее поплёлся на работу.

Начальник Джона, Антон Складоски, был очень зол. Он так и сказал:

— Я очень зол. И это последний раз, когда вы опаздываете на работу. Следующий будет последний — и ищите потом достойную себя профессию сами. Тоже мне, кандидат философских наук. Кому вы нужны — пустобрёх и пустослов. Немедленно за бумаги — грядёт полугодовой отчёт! И перестаньте смотреть на небо. Бесплатный душ с небес не заменит вам горячую ванну, грязнуля, что у вас на лице за мерзкие зелёные пятна?

Джон прикоснулся рукой к своей щеке. Он и забыл, как сегодня утром пытался запечатлеть весну, рисуя ландыши на небольшой холсте. Он хотел подарить эту картину Катарине, своей давней невозможной любви. Впрочем, Катарина счастливо собиралась замуж, и её не интересовали такие мелочи. Увы, она была слишком прагматична, чтобы упустить своего принца на золотом «мерине».

Работая учётчиком, Джон получал столько-то евро и ещё немного центов, но этого было мало, чтобы удовлетворить постоянно растущие аппетиты Катарины. Ох, девушки, что же вы обращаете внимание лишь на материальные блага, вместо духовных достоинств?