Истории господина Майонезова (СИ)

- Так построена хитроумная программа, - объяснил Адриано, - конечно, у них нет денег, как у Фиги выпивки, но мозг воспринимает этот обман как реальность.

- Что нам делать, Пыш? – спросила Берёза, чуть не плача.

- Сегодня никто из них даже не заметил, что они сидят на тёплых чехлах, а не на железяках, - сказал Пышка, - но мы продолжаем работать: Мушка довязывает коврики, я пойду обрабатывать новую партию галатуса, вы занимаетесь чистотой и порядком.

- Мы сейчас постираем все подушки, - отозвалась живо Берёза, - а завтра – все одеяла!

- Скоро будем есть помидоры, - сообщила Мушка, - жаль, с цветами не получается, вышила настурции, и фиалки, и розы, и тюльпаны – ни один цветок не перешёл в почву!

- Остались мои любимые одуванчики, дерзни, детка! – весело подбодрил жену Пыш.

- Мушенька, забыла тебе сказать со всеми этими разладами, что мы нашли у Адриано, не поверишь, в кошельке несколько зёрнышек апельсина! – радостно сообщила Рёзи.

- Ура! – воскликнула Мушка, - А странно, что профессор не заинтересовался бормотусом, он такой милый!

- За работу, бездельники! – ласково скомандовал Пышка.

После ужина деловые люди отправились по делам, задержался лишь Войшило.

- У господина Майонезова, - сказал он, - сложился определённый стиль письма: куча мелких деталей, старых словечек, одним словом, всякой всячины, которую, когда разгребёшь, заблестит внизу золото, я имею в виду идеи! Не теряйте здесь времени в праздности, молодой человек, это повредит Вашему таланту, опишите наши последние приключения!

- Ему сложно держать в пальцах ручку, очень распухли руки от ссадин и уколов, несмотря на наши врачевания, - печально ответила за Пыша жена.

Профессор удивлённо пожал плечами и отправился писать тезисы выступления на телевидении.

Адриано и Берёза, вздохнув одновременно, начали собирать со стола посуду. Кро принёс краски и произнёс фундаментальную фразу: «Сейчас все будем рисовать, если мы их и себя любим!»

- У меня вопрос, - первой взяла слово Берёза, - чем мы будем приклеивать к стенам картины?

- Если долго варить шипы и плавники галатуса, получается отличный клей, мы им уже склеили бумажный колпак, - ответил Пышка.

- У меня вопрос, - вторым взял слово Адриано, - в туалете на боковой стене есть не большая дверца в четвёртую комнату отдыха, а из четвёртой комнаты отдыха нет никакой дверцы в туалет?!

- Мы разгадаем эту тайну, - пообещал Кро.

- У меня вопрос, - взяла слово Мушка, - здесь всё растёт даже без полива, на станции уже выросли три куста помидоров, десять кустов секирусов, взошли апельсины; почему вся планета серая, без растительности?

- Я думаю, - ответил Кро, - здесь чьё-то охотничье угодье, они разводят галатусов, а секирусы, бормотусы и совсем мелке рачки, которыми питаются галатусы, остались от предыдущего этапа развития планеты.

Повисло напряжение, все вопросительно уставились на Кро.

- Раскалывайся, брат! – предложил Паралличини, - Иначе потащю тебя в духовочку, как много лет назад!

- Я видел железного робота, который собирал в металлическую сетку галатусов, - «раскололся» Кро.

- И ты ничего нам не рассказал! – воскликнул Пыш, - Мы даже не знаем всех опасностей, которым ты себя подвергаешь!

- Я был подготовлен к встрече, - сообщил Кро, - один добросердечный бормотус от лица Котса накануне сообщил из озера: «А вот пожаловал и железный Робин – Бобен – Барабек!» Он, вероятно, запрограммирован на движение и на белок, пройдя рядом, он меня не засёк, видимо, этому препятствует костюм.

Кро прошепелявил ещё что-то невнятное.

- Бедный, Кро! – с ужасом выдохнула Мушка.

- Какой ценой нам достаётся пища! – воскликнул темпераментный южанин Адриано, - А эти бездельники – игроки считают нас своим обслуживающим персоналом!

- Поэтому, за работу, друзья, - предложил Кро, - я нарисую Дом Черепахи среди осенних клёнов.

- А я нарисую нас всех за столом на полянке у пруда, - сказал Пыш.

- Я нарисую детей в яркой одежде, возможно, наших уток, кормящих у пруда лебедей! – радостно сообщила Мушка.

- А я нарисую Мотильду Васильевну в платье с кружевным воротничком, то есть, мою маму, которая кормит Подснежника и Медуницу, приговаривая: «За папочку ложечку, а теперь ложечку за мамочку!» - произнесла совсем сентиментально Берёза с блестящими влажными глазами.

У Пыша и Мушки от её слов глаза наполнились влагой, а сердца щемящей болью.

- Я изображу, пожалуй, гостиную в Доме Черепахи, где мы по вечерам поём и пьём чай за круглым столом с кружевной скатертью из чашек с хризантемами! – энергично заявил Паралличини, выпятив живот и три подбородка.

- Интересно, почему он не замечает «Глорию»?! – хриплым басом спросил проснувшийся бормотус.

Художники вздрогнули от неожиданности.

- А, действительно, Кро? – поинтересовался Пышка.

- Я думаю, - с умным видом прошепелявил Кро, поправляя очки, - или от самой станции, или от креста идёт излучение, которое мешает роботу видеть этот объект.

- От креста?! – удивлённо воскликнул Адриано.