Истории от разных полушарий мозга. Жизнь в нейронауке

И все же нам нужно было чем-то заманить его в Дейвис. Неподалеку от нашего любимого центра был жилой комплекс. Я спросил Бака Маркуссена, своего помощника по административной работе, способного и слона заставить летать, если нужно, можем ли мы снять там квартиру, учитывая, что Калифорнийский университет требует тысячи согласований для любого действия. Бак с этим разобрался. Затем я спросил у Лео, можем ли мы на год заключить контракт с приглашенным профессором. Он знал один способ. И наконец, я попросил о содействии одну нашу молодую сотрудницу – обаятельную и красноречивую Хелми Латсеп, молодого невролога, изучающего пациентов с инсультом, которая к тому же была еще и эстонкой! Я знал, что благодаря ей Тульвинг почувствует себя в своей тарелке. Всплыл даже такой факт, что отец Хелми учился в старших классах с Энделем, а встретились они потом в Германии после Второй мировой войны в лагере для перемещенных лиц. Хелми раздобыла эстонский флаг и повесила его рядом с фотографией молодого Энделя, которую ей дал отец. Я не знал, чего он ожидал от Дейвиса, но все это его, без сомнения, удивило. Все мы стали близкими друзьями и остаемся ими вот уже четверть века.

Вклад Тульвинга в сферу когнитивной науки уже был легендарным. Он надежно установил, что у нас, людей, есть как минимум два вида памяти – семантическая и эпизодическая[177]. Семантическая память связана с обобщенными знаниями, например выученными правилами игры в шахматы. Эпизодическая же память позволяет нам помнить определенную шахматную игру, в которой мы принимали участие, то есть связана с пережитым опытом и эпизодом, так сказать. Теперь Тульвинг хотел понять, расположены ли эти два типа памяти в различных областях мозга. Для ответа на подобные вопросы в распоряжении ученых были теперь новые технологии визуализации активности мозга, и Тульвинг начал их осваивать с энергичностью двенадцатилетнего ребенка. Его дверь была открыта с девяти утра до семи вечера. Его интеллект, энергия и, что еще лучше, характер всегда были на виду. А рядом с ним была его любящая и терпеливая жена, Рут, всемирно известная художница и член Королевской канадской академии искусств.

Рут стала местной знаменитостью благодаря своим картинам, которые называла “бабочками Дейвиса”. Затейливые, красивые и поразительно оригинальные, они стали символом пребывания Тульвингов в Дейвисе и теперь выставлены по всему миру. Интересно, что, хотя Рут в присутствии Энделя была почти незаметна, держалось все как раз на ней – приятная атмосфера, потрясающие обеды, доверительные беседы и многое другое. Эндель с любовью говорил о ней: “Моя супруга терпит меня уже пятьдесят лет”.

Рут умерла в 2013 году от болезни, мучившей ее больше двух лет и лишившей памяти, возможности говорить и в конце концов возможности мыслить. После стольких прожитых вместе лет, когда они разделяли мысли и интересы друг друга, ее состояние было для Энделя особенно удручающим. Он держался стойко. Вплоть до того момента, как она заболела, он каждую минуту посвящал делу своей жизни – проблеме человеческой памяти. Когда же стало ясно, что Рут серьезно больна, когда вскрылись все хитрости, используемые больным для того, чтобы скрыть внутренний упадок, Эндель прекратил всю работу и стал трогательно заботиться о жене. В нем не было ни капли досады, сожаления, недовольства или отчаяния. Он сказал мне так: “Рут пятьдесят лет самоотверженно заботилась обо мне. Теперь моя очередь. Давай выпьем”.

Эндель притягивал студентов, как магнит. В очередной свой приезд он открыл для себя одного из моих новых студентов, Майкла Миллера. Майк хотел изучать явление ложных воспоминаний, но по хорошей традиции аспирантуры ему полагалось поработать вне сферы своих интересов. Он каким-то образом умудрился сделать так, что его перераспределили к Энделю, и вот что он об этом написал: “Я определенно научился всему, что знаю о памяти, у него. Когда он говорил об эпизодической памяти, я просиживал в его офисе часами. Мы даже придумали небольшой письменный тест на запоминание орфографических особенностей[178], который я опробовал на большой выборке людей, – он имел большой успех”[179].

Интересно и приятно наблюдать за тем, что происходит, когда мастер встречает мотивированного новичка. Новичок не может нарадоваться общению с мастером, а мастер от новичка ждет небольшой встряски. Обычно оба чему-то друг у друга учатся.