Истории от разных полушарий мозга. Жизнь в нейронауке

С тех пор минули многие годы, но идея о том, что нейронаука нуждается в когнитивной науке, выдержала испытание временем. Молекулярный подход без когнитивного контекста – по сути, исследование мозга без изучения разума – ограничивает круг вопросов, ответы на которые может искать прилежный нейробиолог, до области компетентности, скажем, специалиста по физиологии почек. Хотя подобные подходы по-своему замечательны, если их рассматривать с такой точки зрения, получается, что они делают для нейробиолога недоступными центральные исследовательские вопросы о связи мозга и разума. Когнитивная нейронаука сейчас стала своего рода обыденностью, со своим собственным журналом, обществом и конференциями. Некоторые из наиболее посещаемых секций на масштабнейшей конференции Общества нейронаук посвящены вопросам когнитивной нейронауки.

Два неповторимых Познера

Я никогда не видел родителей Майкла и Джерри Познеров, но они определенно молодцы. Эти два брата – Майк, один из ведущих специалистов по изучению фундаментальных вопросов функционирования мозга, и Джерри, один из лучших в мире неврологов, – впечатляют своим интеллектом и, что еще ценнее, впечатляют как личности. Основным местом работы Майка был Орегонский университет в Юджине, городе, который он нежно любит. И все же он охотно путешествовал, если поездка помогала ему удовлетворить свое неуемное желание исследовать, как устроен человек. Некогда студент великого Пола Фиттса из Мичиганского университета, теперь Майк был полностью самостоятелен и решил, что, быть может, новая область когнитивных нейронаук представляет интерес. Мы с Джорджем Миллером тогда только запустили исследовательскую программу по этой теме, и Майк приехал в Нью-Йорк помочь нам. Его таланты здорово продвинули нас вперед. Кроме того, было нелишним, что его знаменитый брат совсем под боком, через улицу в Мемориальном онкологическом центре Слоуна-Кеттеринга, и посматривает за тем, что мы делаем.

Страстью Майка была проблема внимания. Как оно работает? Возникнут ли какие-то расстройства внимания у пациентов с различными поражениями мозга? И вообще, что при этом происходит с когнитивными процессами? В начале 1980-х годов методики визуализации активности мозга еще не были доступны для использования в клинической практике. Все, что у нас было, – это пациенты с повреждениями мозга. И, как и Джордж, ходивший со мной по палатам, Майк подумал, что послушать, как несколько экспертов обсуждают все эти проблемы, будет нелишним. Разумеется, тогда рядом с ним на разных семинарах, врачебных конференциях и прочих мероприятиях сидел Джефф. Хорошо продуманные и четко сформулированные Майком идеи понравились Джеффу, и он начал передразнивать меня, спрашивая Майка: “Почему бы не проверить твои идеи на пациентах с расщепленным мозгом?” Это стало лозунгом, в работе не только Майка, но и многих других ученых, посещавших наши семинары в те ранние годы.

Познер, по сути, показал, что процессы внимания могут быть определены и выражены в строгой количественной форме. Скажем, человек направлял свое внимание на конкретную область, и если затем некое событие происходило в этой же области, он реагировал на него быстрее. Если же экспериментатор говорил испытуемому, чтобы тот сосредоточил внимание на одной области, а событие происходило в другой, время реакции заметно увеличивалось. Внимание действительно было процессом, четко проявлявшимся в элегантной теории Познера, и хотелось понять, как оно работает. Джефф спросил: “Что, если мы намекнем правому полушарию сосредоточиться на области, видимой только левому? Будет ли тогда правое полушарие тоже быстрее реагировать на событие?” Иными словами, способна ли одна половина мозга настроить другую на восприятие события, даже если та не знает, что ее подготавливают? В общем, остается ли система внимания у пациента с расщепленным мозгом цельной?

Именно это Джефф и обнаружил[132]. Каким-то образом отсоединенная половина мозга могла оповещать другую о том, что надо быть наготове, поскольку вот-вот что-то произойдет. Она не могла объяснить, к чему именно готовиться в когнитивном или перцептивном плане, могла только дать сигнал быть начеку. Это было важное открытие, и Майк Познер считал его многообещающим. Похоже, изучение сложных когнитивных навыков, таких как внимание, может выиграть от тестирования пациентов, в данном случае пациентов с расщепленным мозгом. Он вернулся в Орегон и вскоре первым начал сотрудничать с Оскаром Марином, выдающимся поведенческим неврологом из Портленда. Годами Майк еженедельно ездил в Портленд исследовать пациентов. Его и впрямь это сильно затянуло. Несколько лет спустя он отправился в Вашингтонский университет помогать запустить кое-какие новые исследования когнитивных процессов, где задействовались новые методики визуализации активности мозга, разработанные Маркусом Райклом и многими другими[133]. Становилось все сложнее поспевать за всем в нашей растущей области.